— Я совсем отвык видеть свет, так ярко… глаза жутко слезятся.
Себастьян хитро улыбнулся.
— Зато теперь Вы свободны от моей власти… и больше нет повода переживать, — демон проницательно смотрел в глаза мальчика. — Однако если Вы не против, я бы хотел сохранить свою должность и остаться с Вами…
Сиэль принял самый серьезный вид, на который только мог быть способен заплаканный мальчик в халате и домашних мягких туфлях.
— Разумеется, я не против! – великодушно произнес он. — Себастьян, ты всегда можешь оставаться в этом доме. Более того, я считаю, что нам следует нанять еще прислугу для уборки в комнатах, растопки каминов и прочей грязной работы. Дело дворецкого ухаживать за своим Господином, подавать чай, ну и готовить лучше, чем ты, все равно никто не сможет…
Когда юный граф закончил, демон стоял, глядя немного в сторону, так как с огромным трудом сдерживал смех.
— Конечно. Это прекрасная мысль, Мой Лорд, завтра же займусь поиском подходящих людей.
— И еще… — Сиэль принял благосклонно-безразличное выражение. — Я тут подумал… Поместье большое… И если в твоей комнате вдруг поселится пара кошек, то я могу их и не заметить.
— Вы очень великодушны сегодня, Господин, – улыбнувшись мальчику, ответил Себастьян — Мне будет крайне приятно учесть Ваши размышления на сей счет.
— Значит, ты меня не оставишь? – уже, скинув маску благосклонного хозяина, совсем по-детски спросил Сиэль.
— Ну что Вы, разумеется — нет! – помогая мальчику снять халат и забраться в ванну, с хитрой улыбкой подтвердил Себастьян. — Никогда не оставлю, Вы ведь теперь навсегда мой…
— Твой? – резко обернувшись к демону, настороженно переспросил граф.
— Ну, конечно же, мой, – медленно поливая из кувшина худенькие плечики мальчика, подтвердил Себастьян, продолжая улыбаться. — Мой маленький Господин.
— Я не маленький! – уже без тревоги, а скорее с обидой возразил граф.
— О! Простите мою оплошность, я хотел сказать «Мой юный Господин».
— Да… это другое дело… — окончательно успокоившись, Сиэль прикрыл глаза и откинулся на пологую спинку ванны, позволяя дворецкому тщательно намыливать свое тело и волосы.
Когда водные процедуры были закончены, Михаэлис обернул графа пушистым полотенцем и бережно вынул из ванны.
— Я очень устал, Себастьян… — негромко проговорил Сиэль. — отнеси меня в спальню…
— Да, Мой лорд, – привычно ответил демон.
Сиэль чувствовал, как осторожно дворецкий поднимает его на руки, не позволяя развернуться длинному полотенцу. Мальчику всегда казалось, что Себастьян вообще не ощущает веса своей хрупкой ноши, и оттого держит ее бережно, словно хрустальную фигурку.
В спальне все уже было убрано, чистые белые простыни дышали свежестью, на столике красовался букет белых роз, а идеально выглаженная ночная рубашка лежала на кровати поверх одеяла. Себастьян помог графу одеться ко сну и поудобнее устроиться в постели.
— Отдыхайте, Мой Господин, приятных Вам снов… — уже взяв в руку подсвечник и собираясь выйти, произнес дворецкий.
— Себастьян, постой… — позвал его уже немного сонный Сиэль. — Останься со мной, пока я не засну…
— Конечно, Мой Лорд, — слегка улыбнувшись, ответил дворецкий и, подойдя к кровати мальчика, сел рядом в кресло.
— Поговори со мной… — негромко попросил граф. Ему хотелось задать демону один важный вопрос, который бился в голове еще со вчерашнего дня.
— Хорошо, если Вы так хотите, давайте поговорим… — уже без тени иронии ответил Себастьян.
— Скажи мне… а как выглядит моя душа сейчас? – осторожно спросил Сиэль.
Демон слегка опешил от такого вопроса.
— Господин, Вы уверены, что хотите это узнать? – серьезно спросил он.
— Да. Я хочу… — твердо ответил граф Фантомхайв.
Себастьян внимательно посмотрел ему в глаза, и Сиэль заметил малиновые отблески, на миг возникшие в зрачках демона. Но мальчик не испугался, а лишь отвел взгляд.
— Хорошо… — негромко проговорил дворецкий. — Сейчас Ваша душа очень похожа на осеннее ночное небо, она бархатно синяя, лишенная свечения, характерного для большинства человеческих душ, но в этой глубокой синеве мерцают маленькие серебристые искры, совсем как звезды. Они светятся очень неравномерно, одни яркие, другие едва различимы. Это чувства ко всем, кто был и остается дорог Вашему сердцу, — Себастьян вздохнул и продолжил: — К убитым родителям, к мадам Анджелине, к Леди Элизабет, к погибшему за Вас Абберлайну, к принцу Соме, к нашим слугам, которых Вы напрасно считаете «никчемными клоунами», даже к Лау… И одна яркая искорка есть и для меня…
Сиэль опустил взгляд, задумавшись над словами демона, в сердце мальчика проникла какая-то тихая грусть.
— Скажи, а у кого бывают такие души? Ты ведь встречал подобное прежде? – почти шепотом спросил он.
— Лично я не встречал… — печально улыбнувшись, ответил Себастьян. — Но, точно знаю, что такие души встречаются редко и принадлежат людям, совершившим множество преступлений, о которых они не жалеют. А поскольку такие личности наделены твердым духом, и гибким, острым умом, то их грехи становятся еще более тяжкими. Однажды, очень давно, молодому наемному убийце из Римской колонии сказал почти эти же слова незнакомец в алой тоге, чьи глаза светились малиновым огнем, а за спиной были сложены черные крылья.
Михаэлис снова вздохнул и добавил:
— А еще он сказал тому юноше, что такие души никогда не найдут покоя, но их обладатели могут обрести власть над людьми и стать бессмертными демонами подземного мира… только вот демонам запрещено любить.
— Это ведь был ты, да? Тот юноша, – неотрывно глядя в печальные глаза своего дворецкого, спросил Сиэль.
— Простите, Мой Господин, не стоит рассказывать на ночь подобные мрачные сказки… — изобразив на лице самую беспечную улыбку, резко сменил тему Себастьян. — Лучше я расскажу Вам, как на балу при дворе правнука Короля Солнца встретил еще юную Антуанетту Пуассон будущую первую красавицу Франции маркизу де Помпадур…
***
Еще несколько минут Себастьян рассказывал мальчику о прекрасных дамах, странных нравах и обычаях начала Галантного века, а затем заметил, что Сиэль уже тихо спит, уронив одну худенькую ручку на край кровати. Сейчас он казался особенно хрупким и беззащитным. Разум взрослого человека с чувствами и телом ребенка. Крайне необычное сочетание.
Себастьян улыбнулся, глядя на спящего мальчика, затем бесшумно встал с кресла и, подойдя к кровати, осторожно, чтобы не разбудить, подвинул ручку юного графа в более удобное положение и накрыл одеялом.
— Спи спокойно, мой маленький Сиэль… — едва слышно прошептал Михаэлис, затем задул свечи и вышел из спальни.
Направляясь по коридору в свою комнату, Себастьян чувствовал себя почти счастливым, насколько это вообще возможно для демона.
«Одиночество — самая страшная пытка, особенно когда длится вечность…» — пронеслись в его голове давно услышанные слова. Тогда он не задумался об их истинном смысле, но теперь понимал его, как никто другой. Однако из каждой ситуации можно отыскать выход, даже если ты навсегда потерявший надежду на прощение демон.
«Одиночество — самая страшная пытка, но я все же нашел способ ее избежать…, — мысленно заключил Михаэлис. — Сейчас, когда я вижу душу моего маленького Господина и все чувства, которые он испытывает, я понимаю, что и в непроглядном мраке моей души светится одна маленькая серебристая точка. Однажды, на реке Смерти, юный граф назвал свои чувства красивыми, теперь я точно знаю, что это действительно так… И хотя я и демон, поглощающий души людей, но для этой единственной души навсегда останусь верным дворецким. Ни в земном мире, ни в преисподней, одиночество больше никогда не будет нашим проклятьем. Должно быть, в этом и заключался самый выгодный мой контракт».
КОНЕЦ.