Однако дворецкий неожиданно перехватил его руку, крепко сжав запястье. Глаза демона при этом горели малиновым огнем, а зрачки сделались вертикальными.
Сиэль замер. Ему показалось, что в этот момент его слуга решает: сломать ему руку или вырвать прямо из сустава.
— Себастьян… – заметно побледнев, с трудом выговорил граф. — Отпусти, мне больно!
— Никогда больше не смейте делать такое… — с ледяной ненавистью процедил сквозь зубы демон, но руку мальчика все же отпустил. После чего продолжал старательно и очень быстро одевать его в принесенные вещи, траурно-черного цвета.
Сиэль молчал, позволяя дворецкому ловко застегивать пуговицы на жилете и шнуровать высокие ботинки. Шок от произошедшего никак не оставлял мальчика, мысли путались. Прежде Себастьян никогда бы не посмел тронуть его и пальцем, а сейчас, казалось, от него можно было ждать всего чего угодно. В эту минуту граф понял, что уже не знает, кто в этой комнате хозяин, а кто подчиненный.
Наконец, когда с туалетом мальчика было покончено, Михаэлис распрямился и Сиэль заметил, что и он одет в новый черный костюм, но слишком уж богатый для простого дворецкого.
Тем временем глаза демона уже погасли, он сунул руку во внутренний карман сюртука и извлек оттуда запечатанный алым сургучом черный конверт.
— Что это? — сглотнув, сухо спросил граф, стараясь не выдавать своего страха.
— Это приглашение… Точнее вызов к нашему прямому начальству, — Михаэлис красноречиво указал пальцем в пол, но очевидно его жест предполагал вовсе не прогулку в винный погреб гостиницы.
— Что происходит, Себастьян, почему нас вызывают, и что… — начал было Сиэль, но демон не дал ему закончить фразу. Быстро приблизившись к нему вплотную, дворецкий заглянул в бледное лицо своего маленького Господина и вкрадчиво произнес:
— Это значит, что нас ждут крупные неприятности, а Вас в особенности.
— Но зачем нам тогда туда идти? – не понимая, что же все-таки случилось и похолодев от страха, прошептал Сиэль. — Может, нам просто уехать?
— ТУДА нельзя не пойти, — многозначительно ответил Михаэлис. — Везде есть свои правила, граф.
— Граф?.. С каких это пор ты стал так меня называть? – вновь возмутился юный Фантомхайв, даже забыв про страх. — Ты мой дворецкий! И если мне угрожает опасность, ты обязан меня защитить! Слышишь, Себастьян? Это ведь все еще так?..
В последних словах мальчика явственно прозвучали нотки сомнения, уж слишком холодно и зло смотрел сейчас тот, кто всего несколько часов назад закрывал его своей грудью от смертоносного оружия Жнецов.
— Скажу Вам только одно, — уже более бесстрастно ответил Михаэлис. — Если хотите выжить, все время молчите, не позволяйте себе никаких дерзких мыслей, помните, хоть одно неверное движение — и Вас тотчас могут порвать на части…
— Но ты же будешь рядом! Ты меня защитишь! Ведь так? – голос Сиэля слегка дрогнул.
Демон ничего не ответил, он зачем-то рассматривал носки своих узких лакированных туфель, словно проверяя, достаточно ли они идеально блестят.
— Идемте, нам пора… — наконец, объявил Михаэлис и, взяв мальчика за руку, потянул к выходу.
Дверь в коридор открылась перед ними сама собой, но вместо старой прихожей за ней зиял овальный черный проем, окаймленный огненными всполохами. Себастьян решительно шагнул в жуткую неизвестность, увлекая за собой и оцепеневшего от ужаса юного графа.
========== часть 5 “Предающий дворецкий” ==========
О том, что представляет собой преисподняя, Сиэль никогда всерьез не задумывался. Себе он объяснял это верой в метафоричность подобного понятия. И считал, что для каждого человека ад является абсолютно индивидуальным, местом личных страданий.
Но стоило последнему из рода Фантомхайв шагнуть в жуткий черный портал, как все прогрессивные представления о преисподней улетучились из его головы в один миг. Зато сразу же вспомнились притчи о сковородах с грешниками, котлах с кипящим маслом, жестоких демонах-палачах и прочих инквизиторских изысках мифологии христианского ада. Даже тот факт, что сейчас он сам являлся демоном, нисколько не умалял нарастающий иррациональный страх перед этим местом.
Однако, когда они вместе с Себастьяном провалились в окаймленную языками пламени неизвестность, а затем плавно опустились на черный мраморный пол длинного коридора, ни жара костров под котлами, ни криков грешников юный граф поблизости не обнаружил. Но, как ни странно, легче от этого открытия совершенно не стало.
Как можно плотнее прижавшись к своему дворецкому и стараясь ни на миг не выпустить его руку, Сиэль шел вслед за демоном, то и дело оглядываясь по сторонам.
Мимо них несколько раз проходили другие демоны, преимущественно в черных костюмах, примерно как у Себастьяна. Но встретились и пару необычных экземпляров, один из которых был одет в парчовый колет с серебряной вышивкой, какие встречались на картинах шестнадцатого века. А второй тяжело вышагивал в странном неудобном комбинезоне из неизвестного графу блестящего материала, с круглым шлемом в руках. На плечах блестели яркие нашивки.
— Время и пространство не помеха для бессмертных созданий, как светлых, так и темных… — едва слышно шепнул Себастьян своему изумленному спутнику. — Люди рождаются и умирают, но почти не меняются, а мы путешествуем из века в век, находя новые жертвы, как в прошлом, так и будущем.
— Где мы сейчас находимся? – слегка осмелев от пояснения Себастьяна и еще крепче вцепившись в его руку, спросил Сиэль.
— Мы во втором здании верховной администрации по регистрации выполненных контрактов и учету поглощенных душ, — бесстрастно ответил демон, а затем заметно помрачнел и добавил, — кстати, мы уже пришли. Это зал высшего трибунала.
Услышав последнюю фразу своего дворецкого, граф поднял взгляд и увидел, что они стоят перед огромной, под самый потолок, отделанной черным металлом двухстворчатой дверью, украшенной пентаграммами и неизвестными мальчику символами.
Себастьян снял перчатку с левой руки и поднес ее к одному из изображений на створках двери.
В тот же миг выгравированный на металле знак засветился огненным светом, и двери распахнулись сами собой, открывая вход в просторный овальный зал, так же отделанный черным мрамором.
Это жутковатое, хотя и величественное помещение разделяли пополам две высокие трибуны, мягкие сидения которых были обшиты алым бархатом. Мраморный пол между ними был словно зеркальным, в нём отражались сотни свечей. На эту площадку, подобную арене древнеримского театра, демон и повел маленького графа, успевшего заметить, что с обеих трибун за каждым их шагом с интересом следили десятки пар глаз. Причем некоторых мужчин, сидящих слева, Сиэль сразу узнал. Это были Жнецы — целая делегация во главе с самим Уильямом Т. Спирсом. Не хватало только Грелля Сатклиффа и седовласого Гробовщика.
Дойдя до центра «арены», Себастьян остановился и, взглянув вверх, склонил голову в покорном поклоне.
— Приветствую Вас, Председатель Верховного трибунала, Великий перворожденный демон Азазель!
Сиэль проследил за взглядом своего дворецкого и тотчас заметил стройного юношу с черными вьющимися волосами чуть ниже плеч, идеально красивое бледное лицо которого могло одинаково принадлежать как мужчине, так и женщине. Восседая в центре трибуны на кресле с высокой спинкой, он был облачен в свободные черные одежды из струящегося шелка и кроваво-красный бархатный плащ, богато расшитый золотом.
Черные как сама ночь глаза Азазеля изредка мерцали алыми всполохами, словно не до конца угасшие в камине угли. Но неприятнее всего юного графа поразило неуловимое сходство Председателя Верховного трибунала с ангелом Эшем.
— И я приветствую тебя, Себастьян Михаэлис… — довольно мягким, но в то же время холодным, пробирающим до самых костей голосом, произнес демон-Председатель, а затем продолжил, с едва уловимой насмешкой, граничащей с сарказмом: — В последнее время на тебя поступило довольно много жалоб, в том числе со стороны сторонних инстанций…