— А ты что воображала? — с усмешкой спросила она, возвращаясь к своей обычной манере вести разговор. — Что у меня есть тайная жизнь? Что я развратничаю втихомолку? — Эбби покачала головой. — Секс никогда не был для меня тождествен голоду, который можно удовлетворить походя. Мне были нужны чувства, а их-то как раз и не было, с тех пор… С тех пор, как Сэм и я…
— Природа не очень-то добра к женщинам, как ты думаешь? Формально нам предоставлена свобода удовлетворять наши сексуальные запросы, не рискуя забеременеть, если этого не хочешь, и материально не завися от партнера, но в девяти из десяти случаев нас подводят чувства.
Не очень-то наседай на Кэти и Стюарта. И не обижайся на них. Думаю, Стюарт верит, что он действовал из самых лучших побуждений. Сделай скидку на его молодость и влюбленность. Мне кажется, он ничего и никого не видит, кроме своей Кэти… И ему ужасно хочется сделать ее счастливой.
— Он хочет сделать ее счастливой? — устало переспросила Эбби. — Или его матери неймется? Ох, извини. — Эбби закрыла глаза и помассировала шею. — Не знаю, что со мной творится. Но с тех пор как Кэти и Стюарт объявили о своей помолвке, я чувствую, как будто… как будто…
— Как будто ты теряешь ее?
Эбби покраснела и кивнула, не глядя на подругу.
— Смешно, я знаю, ревновать дочь, потому что она влюбилась и в ее жизни появился человек, который сейчас для нее важнее меня. Понимаешь, я все время повторяю себе, что нельзя так. Напоминаю, что Кэти уехала из дома еще до того, как встретила Стюарта, и что вполне естественно для его матери заниматься свадьбой, но… Как ни борюсь с собой, что-то меня гложет… Мне больно и обидно… И я вправду ее теряю…
Собственно, дело даже не в том, что я ей больше не нужна. Она не хочет быть со мной… Я стала для нее обузой, словно стою преградой на пути. Фрэн, семья Стюарта может дать ей гораздо больше, чем я. Каждый раз при встрече с миссис Эшли я вижу, с какой оскорбительной жалостью она думает о моей бедности или о моем одиночестве и прикидывает, насколько удачливее меня. А так как Стюарт считает ее совершенством, то и Кэти…
— Кэти любит тебя, — перебила Фрэн. — И, по-моему, миссис Эшли ощущает в твоем присутствии робость, потому что ты многого достигла, дорогая Эбби. Да, да. У нее обычная роль жены и матери, но ей ни разу в жизни не пришлось выйти из своего тесного мирка и показать всем, чего она стоит сама по себе. Всем известно, что ее семья и семья мистера Эшли всегда были обеспеченными. У бедняжки Анны не было материального стимула что-то делать, чего-то добиваться… и, естественно, ей в голову никогда не приходило, что можно самой себя обеспечивать. Что же до ее семейной жизни…
Тебе известно, что мы с ней в одном комитете? Она в нем председательствует, а я где-то в самом низу, но у меня есть уши, и я слышу всякие сплетни, хочу того или нет. В свое время ее старшая дочь восставала против материнской заботы, заявляя, что задыхается от нее. Собственно, то, что мать жениха предложила самолично заняться свадьбой, говорит о ее вопиющей бестактности, но ведь тебя волнует не мать Стюарта, правда? По крайней мере, не в первую очередь?
— Ты права, — кивнула Эбби. — Меня волнует Кэти. Она очень переменилась с тех пор, как влюбилась в Стюарта…
— Но, дорогая, она взрослеет, утверждает себя как личность, утверждает свою независимость. Не забывай: ты для нее недостижимый идеал, так что соперничать с тобой весьма и весьма трудно, но из упрямства стоит попробовать.
— Я сделала карьеру, поскольку была вынуждена ее делать, а не потому что одержима честолюбием и желанием кому-то что-то доказать, — возразила Эбби. — Будь у меня выбор, я бы ничего так не хотела, как быть обыкновенной матерью и иметь большую семью, чтобы у Кэти были братья и сестры… И отец… — добавила она сдавленным шепотом.
— Ты отличная мать, — убежденно заявила Фрэн. — Эбби, при такой адской работе, с собственным бизнесом… А я ведь помню, так когда-то ты разрывалась на трех работах, чтобы свести концы с концами. И все-таки ты всегда находила для Кэти время, гораздо больше времени, чем многие ничем не занятые матери. А как ты заботишься о своих служащих! У тебя материнский инстинкт развит сильнее, чем у многих, и, если бы я откладывала по фунту каждый раз, когда мои домочадцы сокрушаются, что я не похожа на тебя, я бы уже давно стала миллионершей.
— Фрэн, зачем, по-твоему, приехал Сэм? — вернулась Эбби к интересующей ее теме. — Почему он не может оставить нас в покое? Я так боюсь. — Она передернула плечами. — Я боюсь потерять Кэти, и в то же время у меня не получается… у меня не получается изменить свои чувства… Не получается изменить свои чувства к Сэму…
— А почему бы тебе не сказать Кэти то, что ты только что сказала мне? Уверена, она тебя поймет…
— Не могу, — воскликнула Эбби. — Если я ей скажу, она подумает, что я давлю на нее. А ведь она в самом деле хочет с ним познакомиться…
— Знаешь, что тебе надо? Знаешь? — спросила Фрэн. — Тебе надо влюбиться, чтобы у тебя появились отношения с кем-нибудь…
— Отношения? Какие отношения? О чем ты говоришь? — рассердилась Эбби. — Не ужели ты не понимаешь, что в моей жизни и без того хватает проблем?
— Ладно-ладно. Но, будь я в твоей шкуре, мне было бы очень приятно продефилировать перед мужчиной, которого когда-то любила и который обидел меня, под ручку с другим, чтобы и он, и все на свете поняли, как мне наплевать на него. Что же до другого мужчины… Скажем так: пора тебе погулять немного и утереть носы всем нам, которым немножко больше повезло в жизни. Честное слово, будь я одна да еще выгляди, как ты, ни одного вечера дома бы не сидела.
— Да? — холодно осведомилась Эбби. — И где бы ты искала этого мужчину?
— Во-первых, я всегда могу одолжить тебе Ллойда, чтобы ты попрактиковалась на нем, — хихикнула Фрэн. — А во-вторых, не тебе у меня спрашивать. Но, умоляю, заставь своего Сэма поволноваться…
— Он не мой, — напомнила ей Эбби. — И, полагаю, мои отношения с другими мужчинами или отсутствие таковых вряд ли интересуют Сэма.
— А тебе хочется, чтобы интересовали?
Эбби сердито посмотрела на подругу. — Конечно же, нет. Зачем? Единственное, что мне от него нужно, чтобы он исчез.
Через час Эбби ехала домой, позвонив сначала в отель, чтобы ей доставили машину, и Деннису, чтобы уверить его в своем полном выздоровлении. Третий звонок она сделала в контору, узнав у секретарши, как идут дела и нет ли чего-то срочного.
Она розовела, вспоминая заботливые расспросы Денниса. Наверняка ему рассказали об инциденте. В жизни Эбби были моменты, о которых она вспоминала с неудовольствием или с сожалением, но свое вчерашнее неумение скрыть чувства, мгновенно охватившие ее при взгляде на Сэма, она расценивала как самое большое поражение.
Остается надеяться, что Сэм не вообразит, будто она все еще страдает по нему. Он должен отлично представлять ее отношение, ведь только слепой мог не заметить, как сильно она ненавидит его. В конце концов, точки над «i» были расставлены много лет назад. Будь это иначе, они бы, наверное, могли как-то договориться и решить свои проблемы.
Если бы все, что было тогда, происходило сегодня, конечно, и он, и она вели бы себя иначе. И все-таки хорошо, что все сложилось, как сложилось. Меньше всего Эбби хотелось бы, чтобы отец ее ребенка убеждался в своем отцовстве с помощью медицинских тестов.
Тяжело вздохнув, Эбби остановила машину возле дома и заглушила мотор. Взяв сумку, она направилась к двери, держа ключи наготове… И только сунув ключ в скважину, поняла, что дверь открыта.
Похолодев, она неуверенно толкнула ее и переступила через порог. Только у нее и у Кэти есть ключи. Не значит ли это, что Кэти опять выкинула какой-нибудь фортель?
Ну, так и есть!
Оказавшись в гостиной, Эбби превратилась в изваяние. Совсем не Кэти сидела в одном из симпатичных кресел с вышитыми подушками и мирно беседовала с мурлыкавшей кошкой, которая, как ни странно, покинула свое любимое место, чтобы уютно устроиться на коленях у… Сэма.
Осторожно спустив кошку на пол, он встал, не сводя с Эбби неулыбчивого взгляда. Крепко сжимая в руках сумку, словно от этого зависела вся ее жизнь, Эбби с откровенным недружелюбием спросила: