Черт. Я должен был быть здесь мужчиной. Это я должен был заботиться о своей семье. Своей женщине. Своем сыне. Защищая их от суровых реалий жизни.
И вот он я, беспомощный и приземленный, как долбаный подросток, который не вернулся домой после комендантского часа.
Я прочистил горло, но этот наполненный болью комок тут же вернулся обратно. – А это ожидание – чушь собачья. Это все, чем я занимаюсь в последнее время. Жду слушания по делу об опеке. Жду, пока копы очистят мое имя. Жду, когда судья разрешит мне посетить его под присмотром. И теперь я должен ждать чьей-то смерти, чтобы мой ребенок получил чертово сердце? Я имею в виду, что мне, черт возьми, с этим делать?
Она прикусила нижнюю губу. – Не знаю. Но я делаю то же самое.
- Клянусь Богом, Шарлотта. По дороге домой мы с Таннером проехали мимо гребаной аварии, и моей первой мыслью было «о, возможно, кто-то умер». Кто так делает?
- Так поступают отчаявшиеся родители, детка. Все время. Ты не одинок в этом чувстве вины.
Мое сердце гулко стучало в ушах, когда я признался. – Я даже не чувствую себя виноватым. – Я встал с кровати и начал ходить взад-вперед, держа телефон перед собой, хотя мне очень хотелось швырнуть его через всю комнату.
- И в этом ты тоже не одинок.
- Я чувствую, что схожу с ума.
- И ты имеешь на это право. Это были тяжелые две недели для всех нас. Но ключевые слова здесь – две недели. Еще несколько недель назад я не думала, что продержусь и дня в этом аду. Но мы продержались всего две недели. И теперь мы собираемся сделать это в течение следующих двух дней. А потом, вместе с Трэвисом и Ханной, мы собираемся пережить еще, сколько бы времени ему ни потребовалось, чтобы получить сердце. Мы можем это сделать, Портер. И мы сделаем это – потому что другого выбора нет.
Я перестал расхаживать и позволил ее словам проникнуть в меня. В моей жизни было много дней, и не только за последние две недели, когда я думала, что мир поглотит меня. После смерти Кэтрин у меня не было ни малейшего представления о том, как я смогу пережить такую боль и предательство. Но я это сделал. И благодаря этому я нашел Шарлотту.
В тот день, когда я встретил ее, я сказал себе, что люди входят в нашу жизнь по какой-то причине, и я был полон решимости выяснить, почему она вошла в мою. Логика подсказывала мне, что это потому, что она была нужна мне, чтобы лечить моего сына. Более духовным ответом было то, что я воспитываю ее сына, и небеса сочли нужным, чтобы мы это поняли. Но прямо сейчас, когда я смотрел на нее по телефону, ее карие глаза светились любовью, а лицо было сильным и бесстрашным, я решил, что именно поэтому она пришла ко мне.
Без нее я все еще был бы потерян в ненависти и боли.
Без нее это был бы еще один источник для подпитки постоянной ярости, вечно растущей во мне.
Сегодняшний день наступил бы независимо от того, встретил бы я ее или нет. Трэвис с самого начала нуждался в этом сердце. Но Шарлотта успокоила мою бурю. Она погасила огонь. И она успокоила моих демонов.
Без нее я бы потерялся в темноте. Один.
Опустившись на кровать, я закрыл глаза и заставил свой пульс замедлиться.
Она молчала, как истинная Шарлотта, пока я не был готов вернуться в мир рационального мышления.
- Привет, - прошептал я, поднимая веки.
- Привет, - прошептала она в ответ.
- Ты украла мою реплику со всем этим «нет другого выбора», - сказала я ей, натянуто улыбаясь.
- Тогда забери ее обратно, - сказала она мне. Ее великолепная улыбка была похожа на первый глоток воздуха утопающего.
- У нас нет другого выбора. С ним все будет в порядке.
- И… - подсказала она.
- И… - протянул я вопросительно.
- И мы будем держаться вместе до, во время и после того, как это произойдет.
Я снова упал на кровать, держа над собой ее улыбающееся лицо. – Ну, это было само собой разумеющимся. Ты застряла со мной на всю оставшуюся жизнь.
- Вот и хорошо, - рассердилась она. – Йен будет счастлив, если мы составим ему компанию.
Я громко расхохотался. – Разве я забыл упомянуть, что заскочил к тебе по дороге домой?
- Портер, - предупредила она.
- Даааааааа. Мне очень не хотелось бы быть тем, кто расскажет тебе об этом, но произошел несчастный случай с участием Йена.
Она рассмеялась. – Портер, клянусь, я тебя из-под земли достану.
- Похоже, он споткнулся о шредер.
- Ты такой лжец. Во-первых, у меня нет шредера. А во-вторых, он примерно шести футов ростом и сделан из картона. Он ни за что не поместится в шредер.
Боже, как же мне это нравилось в ней. Даже глупое дерьмо о ее картонной фигуре Йена Сомерхолдера заставило меня улыбнуться шире, чем я когда-либо думал. Это было весело и легко, совсем не похоже на удушающий саван, который окутывал нас каждый день. Но именно такие моменты, когда мы становились просто двумя влюбленными людьми, давали мне силы продолжать жить еще один день.
- Ты будешь поражена, насколько доступным является промышленный шредер на Амазоне.
- Портер! – выкрикнула она, а потом тихо рассмеялась.
Одного этого звука было более чем достаточно, чтобы пережить следующие два дня.
Глава 18
Шарлотта
- Привет, детка, - прошептала я, прежде чем поцеловать Портера долго и глубоко.
- Ммм, - простонал он мне в рот, когда его сильные руки прижали меня к своей груди. – Господи, как же я по тебе соскучился!
- Прошло всего два дня, - насмешливо заметила я. Хотя, не так-уж-и-тайно, учитывая, что я почти оседлала его, как только он вышел из машины; я тоже скучала по нему.
Он поставил меня на ноги и поправил свой темно-синий пиджак. – Два дня слишком долго. Как Трэв сегодня с утра?
- Он… - Становится все хуже.
Когда я уходила этим утром, его кардиолог даже не взглянул мне в глаза. Буквально за одну ночь он прошел путь от победы при восхождении горы до падения вниз, ниже базовой линии. Его пониженная сердечная функция давила на легкие и печень до такой степени, что я забеспокоилась, что даже если бы сердце действительно прибыло, он не был бы физически достаточно силен, чтобы справиться со стрессом операции. Мне казалось, что я не спала целую вечность, потому что все, что я могла делать, это бодрствовать ночь за ночью и следить за его жизненными показателями.
С трудом сглотнув, я закончила полу-ложью. – У него все хорошо. С ним мама и Том.
Портер кивнул, но, судя по тому, как сжались его губы, он на это не купился. Он мог видеть меня насквозь. Однако он не хотел признавать парящую реальность так же, как и я.
Мы не столько притворялись, сколько изображали позитивность.
- Как только мы здесь закончим, сразу же поедем в больницу, - прошептала я.
Он одарил меня искренней улыбкой, одной из первых, которые я увидела от него за последнее время. – Да. Я не могу дождаться, когда увижу его.
Рука об руку мы поднялись по ступеням здания суда. Пройдя через металлодетекторы, и обнаружили, что наши адвокаты собрались вместе и тихо беседуют.
- Привет, Марк, - сказал Портер.
Взгляд Марка скользнул по мне, а затем опустился на руку Портера в моей руке. – Так это и есть та поддержка, которую мы представим?
Портер наморщил лоб. – Это единственная поддержка, который у меня есть. Так что, да, это та, кого мы представим.
Марк еще некоторое время смотрел на нас, как будто хотел сказать что-то такое, что никак не мог озвучить.
Мой адвокат, Виктория, придвинулась ко мне, ее плечо соприкоснулось с моим, и она прошептала. – Ты уверена насчет этого парня?