– Выглядишь грустной, – шепчет она. – Я принесла печенье, но их уже съели.
Мы часто приносим закуски. Иногда мы приносим вино. Она замечает Смакерса.
– Малыш!
Я вытаскиваю Смакерса, и вскоре с десяток людей стоят вокруг и гладят его.
Я оставляю его с новыми поклонниками и хожу, покупая разные вещички: набор керамической посуды, металлическая стойка для обуви, стеклянная вазочка. Я прямо на месте выписываю чеки. Говорю людям, что получила наследство: им не нужны подробности. Я использую эти покупки в качестве будущих рождественских подарков. Я просто хочу поделиться с людьми своим богатством.
Человек, покупающий что-то, играет важную роль в жизни мастера.
Наконец, я возвращаюсь в Латрише.
– Что? – спрашивает она, поскольку я во весь рот улыбаюсь.
– У меня для тебя поручение, – говорю я. – Это кое-что необычное. Красивый предмет мебели. Но мне он понадобится уже через неделю.
– Ты нанимаешь меня, – она скрещивает руки и приподнимает бровь. – Ты знаешь, что я беру не мало. Особенно за срочную работу.
– Я не жду, что это будет дешево. На самом деле, стоимость не сильно важна.
Я поднимаю Смакерса с пола.
– Я хочу особенный предмет мебели для Смакерса. Я представляю нечто среднее между кроваткой для собаки и троном. И он не должен быть простым. Я хочу чего-то роскошного. Орнаментов. Металла. Драгоценных камней. Всего такого. Пусть он будет дико вопиющим. Возможно, около метра высотой или типа того. Мне хочется, чтобы он был по-настоящему комфортным, но при этом царственным и возвышающимся над всеми остальными.
– Мне кажется, ты восприняла роль мамочки для песика немного серьезно. Ты можешь поставить миску на пол, и он уже будет счастлив.
– Это не для моего дома, это… Долгая история. Поверь мне, я хочу собачий трон, самую тщательно разработанную тобою вещь, которую ты когда-либо делала.
Она наклоняет голову, вглядываясь в меня, словно в туман.
Я рассказываю Латрише новую информацию. Она знает о Бернадетте и том фальшивом выступлении в качестве дрессировщицы, но не знает о Генри и моем первом заседании совета.
Она долгое время смотрит на меня после того, как я заканчиваю свою историю.
– Не могу поверить, что ты отвечаешь за «Члены во всем мире» [п.п. Lock Worldwide – компания Генри, Cock (член) Worldwide]. Они же придурки.
– Ты даже не представляешь, – я рассказываю ей, как они пытались обмануть меня. И повторяю слова Генри про джунгли.
Латриша хмурится и ставит кулаки на бедра:
– Собачий трон, говоришь.
Она начинает проектировать, показывая мне идеи чертовски сложной работы. Мы сидим над этим проектом все дольше и дольше. И доходим до новой задумки. У нее появляется видение какого-то медальона для спинки сиденья.
– Я представляю его размером с кофейное блюдце. Примерно как герб, но не совсем.
Я сажусь.
– Оно должно быть эмалированным! – это моя территория, мне нравится работать с эмалью. Я делаю эскиз хорошенькой мордочки Смакерса с блестящей бабочкой вокруг шейки.
Латриша заглядывает в мой блокнот. Я рассказываю ей, что это такое.
– Мне чертовски нравится, – говорит она. – Из чего ты это сделаешь?
Я вспоминаю лицо Генри, идущего на меня, и думаю о ЧГВ – Что Генри Возненавидит?
– Из розового сплава. Неонового розового. Огромный медальон с мордочкой Смакерса из неонового розового сплава.
– Как конфетка.
– Как конфетка, – да, я потрачу слишком много времени на медальон для трона Смакерса, но мне никогда не было так весело разрабатывать что-то новое из тех украшений, которые я создаю, таких же сдержанных и скучных, как моя повседневная одежда. Но это? Я уже влюбилась в эту задумку, хотя я и придумала ее, вдохновленная таким придурком, как Генри Локк.
Генри из той породы людей, которых, благодаря Денни, я избегаю, как чуму.
Как только я узнаю, что у парня богатая семья, я ухожу.
На Cupid Zoom [п.п. имеется в виду сайт знакомств] я беспощадна с любым мужчиной, на странице которого указан колледж Лиги Плюща, с любым мужчиной, на фотографии которого присутствует клетчатый шарф или которому нравится хоть что-то из следующего списка: парусный спорт, горные лыжи, гольф. А так же, кто использует термин «конный спорт» или имеет лицензию пилота. А если он слушает Coldplay или из рэпа он предпочитает лишь Эминема, он вылетает. И, наконец, если в конце его имени стоит III – тройное адьос, сукин сын.
Латриша помогла мне составить этот список. Под две бутылки вина.
Излишне говорить, что моя история знакомств сводится к поварам, музыкантам и студентам с десятилетним сроком обучения. Мой самый продолжительный роман был с парнем, который был поваром, музыкантом, а также студентом с десятилетним сроком обучения. Он писал для меня песни, которые я терпеть не могла, но у меня не хватало духу, чтобы сказать ему об этом.
Новость дня: притворяться, что тебе нравится песня, которую тебе поет твой парень проникновенным и глубоким голосом, глядя тебе в глаза, сложнее, чем имитировать оргазм.
Так что это не сработало.
– Ты напишешь имя Смакерса на медальоне?
– Я думала об этом, но это не так весело, как это, – говорю я, набрасывая слова Smuck U. [п.п. smuck – ударять, созвучные: smack – чмокнуть / suck – отсасывать]
– Мне очень нравится, – говорит Латриша, затаив дыхание. – С этой милой мордочкой? Это и «поцелуй меня», и «отсоси мне», и «люби меня», и даже «ненавидь меня». Как ты собираешься носить его?
– О чем ты?
– Ты сопровождаешь Смакерса. Вы как шарманщик с обезьянкой, которые оба носят маленькие жилетки, не так ли?
– Надеюсь, в этом сценарии шарманщиком буду я, – говорю.
– Хах, пф. Генри сможет побыть и обезьяной.
– Сопровождение. Об этом я не подумала. Или о том, что я должна носить из ювелирных украшений.
– Девочка, ты ювелир, и ты не подумала об аксессуарах? Это должно быть так же весело, как то, что мы придумали для Смакерса.
В течение семи лет я направляла свое творчество на то, чтобы завоевать уважение. Придумывая супер-консервативные изделия, и никогда не шла ни на какие провокации. Но она права.
Я чувствую дрожь волнения, когда переворачиваю свой блокнот на новую страницу. Я представляю яркие цвета. Великолепные, игривые образы. Дерзкие, непочтительные высказывания. Я начинаю рисовать. Разработка этой линии – это своеобразная версия прогуливания уроков, только для ювелиров. А когда я вспоминаю его пристальный взгляд и всю эту ерунду со Смакерсом – удовольствие только удваивается.
Генри хочет поиметь меня? Ох, ну пусть попробует.
Глава восьмая
Генри
Я вхожу в ресторан.
– Столик. На двоих, – я кладу стодолларовую купюру на стойку управляющего.
Бретт кидает на меня взгляд. «Можно было и помилее», – написано на его лице. Но я знаю, что выберет этот парень между фальшивыми милыми просьбами Бретта и моей очень простой стодолларовой купюрой. Каждый гребаный раз.
Люди не такие уж и сложные.
Управляющий смотрит поверх своих очков сначала на нас, а потом в свою книгу.
– Пройдемте, – он ведет нас к столику у окна.
Бретт заказывает два скотча со льдом, несмотря на то, что сейчас ранний полдень.
– У кого-то явно изменилось настроение, – говорю я.
– Сейчас оно и у тебя изменится, – он вытаскивает свой iPad и скользит им в мою сторону. – Хорошая новость заключается в том, что они нашли лазейку, на которую ты надеялся.