Все хотят покричать, как в те дни, когда мое имя было популярной темой в Твиттере. Я вытираю вспотевшие ладони о юбку, чувствуя желание убежать.
Я не вернулась в Дирвилл.
Смакерс начинает нервничать. Я вытаскиваю его из переноски и держу, пока Бретт поднимается на сцену и противостоит мужчине.
– Один вопрос – вам платит «Дартфорд и сыновья»?
Мужчина отшатывается. Бретт наступает. У Бретта нет харизмы Генри. Все больше людей кричат. Сейчас звучат обвинения. Эйприл выглядит опустошенной.
– Почему они слушают этих придурков? – спрашиваю я.
Некоторое время она не отвечает. Я подозреваю, что она готова расплакаться.
– В комнате больше не осталось поддерживающих проект, – наконец говорит она. – «Дартфорд и сыновья» официально топят «Десятку», – она закрывает глаза. – Эти владельцы соседних участков собираются облажаться. А на следующей неделе у Генри день рождения, и все, что он получит, – это окончательное уничтожение проекта…
Я не слушаю. Генри смотрит на меня с улыбкой. Я наклоняю голову, демонстрируя сочувствие, сопереживание. Я вижу, как это происходит, после того как Дартфордские парни прослеживают направление его взгляда.
– О, прекрасно, – говорит самый энергичный из них. – Это та самая собака? Новый владелец «Locke Worldwide»?
– Нет, нет, нет, нет, – говорит Эйприл себе под нос. – Черт.
Хвастливый Дартфордский парень проталкивается ко мне сквозь толпу, дерзко и сердито, с микрофоном в руках.
Я крепко сжимаю Смакерса, пульс грохочет у меня в ушах.
Что ты можешь сказать в свое оправдание, Вонда? Тебе не стыдно за себя, Вонда?
Теперь все смотрят на меня. Моя кожа становится липкой. Ненависть – это рука, сжимающая мои легкие.
Дартфордский парень останавливается передо мной с самодовольным выражением лица.
– Скажите мне, – говорит он, обращаясь к толпе, – можете ли вы доверять компании, возглавляемой собакой? – он поворачивается ко мне. – Ты сторож собаки? Тебе не кажется, что это немного опрометчиво для рекламного трюка? Буквально передать управление компанией собаке и ее сторожу? Этот пес юридически контролирует всю фирму, не так ли? Эта собака могла бы продать компанию за доллар ребенку на улице. Это заслуживающий доверия ход?
Он направляет на меня микрофон, более грозный, чем заряженный пистолет.
Я замечаю Генри в другом конце комнаты, проталкивающегося сквозь толпу людей, пытающегося добраться до меня. Ярость в его глазах. Он кричит:
– Оставь ее в покое.
– У тебя есть что сказать в свое оправдание? – спрашивает Дартфорд.
Я смотрю на микрофон. Так знакомо. Это место, где я никогда не хотела быть. Никогда больше.
Никогда больше.
Генри подходит, протискивается сквозь толпу, качая головой.
Соблюдай тишину. Ничего не говори.
– Давай же, – упрекает Дартфорд. Он смотрит не на меня, он смотрит на всех остальных. Потому что я не человек. У меня нет чувств. Я Вонда.
Я Вонда.
– Лидеру компании нечего сказать?
И тут же что-то срабатывает. Что-то извращенное.
Потому что я Вонда.
Даже не задумываясь, я беру микрофон, держу его стальной хваткой.
– Есть ли что сказать лидеру компании? Ты хочешь знать? Ну как насчет этого, Смакерс?
Я хмуро смотрю на Смакерса. Киваю головой.
– О, боже, – говорю я. Я поворачиваюсь к Дартфорду. – Смакерс говорит, что его так тошнит от твоего дерьма. Он даже не может ничего сказать.
Комната затихает впервые с тех пор, как я туда попала.
– Очень забавно, – произносит Дартфорд, пытаясь взять микрофон. Я отступаю, бросая ему вызов, преследовать женщину и милую собачку на глазах у всех этих людей.
Я киваю, как будто Смакерс говорит, а я слушаю. Краем глаза я вижу предостерегающее лицо Генри. Я останавливаюсь на полпути по проходу.
– Смакерс думал, что собирается на милую общественную встречу, где мы поговорим о том, как сделать район лучше, но вместо этого здесь битва дерганых титанов.
Снова раздается ропот. Хихиканье.
– Очень смешно, – Дартфордский парень подходит к микрофону.
Я снова отступаю. Я чувствую, как Генри пытается поймать мой взгляд, пытается заставить меня замолчать. Слишком поздно.
– Это Смакерс отвечает за это? – Я смотрю Генри в глаза. – Прямо сейчас так и есть. Этот парень прав. Собака буквально отвечает за всемирную компанию по разработке и финансированию. Вот в чем дело. Смакерс согласен со многими из вас в том, что зеленых насаждений должно быть больше. Он думает, что так много зданий – это просто огромные куски дерьма, а новые – хуже всего. Может быть, они выигрывают награды, но серьезно? Смакерс верит в дизайн, ориентированный на человека и собаку.
Люди смеются. Кто-то кричит:
– Еще пожарные гидранты!
– Никто не переделает этот проект, – говорит Калеб. – Этого не произойдет.
Я поворачиваюсь к Калебу:
– Почему мы не можем? Смакерс не понимает. Почему нельзя сделать лучше, чтобы было более похоже на сквер?
Я чувствую на себе пристальный взгляд Генри. Он не в восторге.
– Потому что на разработку ушел год, и этот этап завершился, – протестует Калеб.
– Смакерс не понимает. Если людям это не нравится, почему бы не создать новый дизайн? Верно?
Несколько человек хлопают в ладоши.
– Мы не можем, – говорит Калеб.
Дартфордские парни смеются. Я поворачиваюсь к ним. Да, теперь их очередь.
– Но вот в чем дело. Смакерс ненавидит трассы. Он думает, что они грязные и шумные, создают много пробок и ужасны в жилом районе, и он знает, что вы, ребята, собираетесь ее построить. Я имею в виду, серьезно? Трасса?
– Мы ничего подобного не планируем.
– Смакерс говорит, что все в строительном сообществе знают вас. Вы пытались привлечь Броктон Гринс, верно?
– Я не знаю, какие нелепые слухи вы слышали.
– Смакерс хочет знать, подпишешь ли ты прямо здесь клятву, что никогда не построишь здесь трассу.
Дартфорд нахмурился. Он не наслаждается ощущением пушистой лапы Смакерса на своих яйцах.
– Это глупо, – он тянется к микрофону.
Я отступаю, приложив ухо ко рту Смакерса.
– Что Смакерс? Тебе кажется подозрительным, что они не подпишут ничего подобного? Я тоже так думаю! – я, наконец, ловлю настороженный взгляд Генри. – Генри, Смакерс хочет, чтобы ты поднял слайд с изображением здания, выходящего окнами на окрестности.
– Мы закончили с этим слайдом, – говорит он.
– Смакерс хочет посмотреть снова, – говорю я.
– Мы его видели, – говорит Генри.
– Смакерс хочет, чтобы оно было продемонстрировано, – я поднимаю брови. Генри действительно хочет, чтобы Смакерс приказывал?
Нет, как оказалось. Генри поднимает слайд.
Дартфордский парень протестует. Он не хочет возвращаться к нашему проекту. Он просто хочет проголосовать «против».
– Давай сделаем это удивительным, – говорю я. – Больше зелени, меньше зданий. Мы можем это сделать, верно, Генри?
Я не могу прочитать выражение лица Генри, но я знаю, что он не любит сюрпризов. Ему не нравится, когда им командуют.
– Мы можем, – говорит он. – На самом деле, вопрос не в этом, хотя…
– Есть проблемы с затратами, – говорит Калеб. – С каждым потерянным квадратным футом стоимость оставшегося растет.
– Ну и что, если стоимость вырастет? – произношу я. – Если это круто. Давайте посмотрим варианты. Должно быть что-то, что заменит заводы, которые закрываются. И что же это может быть?