Карли говорит успокаивающие слова Смакерсу, который лежит в своем маленьком чемоданчике на заднем сиденье и ему не нравится поездка.
Мы приземляемся на вертолетной площадке в садовом домике поместья.
Забавно наблюдать, как они втроем наслаждаются величием этого места, построенного в 1920-х годах одним из Вандербильтов. Они заставляют меня влюбиться в это место снова и снова.
Вики идет помочь девочкам устроиться, пока я даю указания Франсин, главе персонала.
– Я знаю, это не то, к чему ты привыкла, – говорю я ей.
– Это глоток свежего воздуха, – говорит она.
– Ты знаешь, какие неряшливые девочки-подростки?
– Волнующе видеть, что у тебя здесь есть… друзья. Мы все так рады.
Я собираюсь протестовать против того, что я привожу сюда друзей. Но я этого не делаю.
Они вдвоем застолбили спальню в самом конце южного крыла. Мы заказываем вино и содовую, а также пиццу для гурманов. Они задерживаются ровно на десять минут. Трудно конкурировать с обещаниями о двух парнях из «One Direction».
Мы с Вики пьем вино и говорим обо всем, даже о небольших делах. Она хочет убедиться, что мы получили программное обеспечение, о котором просила Мэнди. Она изменила свое мнение об этом вскоре после того, как я начал возить ее по объектам. Я говорю ей, что все уже готово.
Время от времени девушки приходят с отчетами о том, что они слышали музыку, и они проводят подробный анализ того, была ли это записанная музыка или парни в режиме подавления помех.
И когда мы с Вики трахаемся той ночью на краю горячей ванны на верхней веранде, и когда мы занимаемся медленным, ленивым сексом на следующее утро, я думаю написать «One Direction» благодарственное письмо просто за то, что они полностью привязывают Бесс и Карли к другой стороне особняка.
– Ты хорошо о ней заботишься, – говорю я в тот день. Мы с Вики сидим на веранде, откуда открывается вид на обширную лужайку, которая заканчивается бассейном, группой домиков для переодевания и пляжем, окаймленным водорослями, с глубокой сине-зеленой водой за ними.
Расположившись под зонтиком на самом берегу пляжа, Бесс и Карли в полном великолепии девочек-подростков, репетируют и наблюдают за соседями, а Смакерс – белая полоса, бегающая по всей лужайке. Зонтики синего цвета Локк, и Вики очень гордится этим фактом.
– Мы – это все, что есть друг у друга, – просто произносит она.
Я пытаюсь узнать больше о ее прежней жизни, но она говорит расплывчато, и в конце концов я обнаруживаю, что разговор зашел о ее желании узнать, почему я ношу темные костюмы в городе и бежевые льняные костюмы в Хэмптоне.
Неужели ей просто неприятно думать о том времени? Я не буду давить на нее. Я и так достаточно надавил на нее. И мы должны быть подальше от всего этого.
Мы вчетвером прогуливаемся по пляжу до заката – ритуал для деловых партнеров, которые, как правило, наслаждаются видом на задний двор особняков, образом жизни богатых и знаменитых, хотя они редко в этом признаются. Карли и Бесс ничем не отличаются, но они признают это, указывая на разные излишества. Вики, кажется, не впечатлена, если не сказать слегка враждебно относится к демонстрации богатства.
Девочки бегут впереди со Смакерсом, ударяясь ногами о волны прибоя.
– в своем городе, помнишь, как ты рассказывала мне о том, что над тобой издевались? – спрашиваю я.
Вики бросает на меня непонимающий взгляд:
– Конечно.
– Это был кто-то богатый?
Ее брови хмурятся:
– Почему ты так думаешь?
– Просто интересно. Ты не впечатлена, как многие люди. И, что ж, в какой-то момент ты действительно назвала меня богатым, титулованным ослом.
Она берет меня за руку:
– Ты знаешь, что я так не думаю.
Я не отрываю глаз от горизонта, чувствуя ее пристальный взгляд на своем лице. Интересно, не поэтому ли моя мать выбрала ее? Я ненавижу вопрос, который собираюсь задать, но он кипит во мне:
– Моя мать казалась… счастливой в те последние годы?
Она сжимает мою руку:
– Генри…
– Я просто… не знал ее последние несколько лет. Я скучал по ней, – я никогда не говорил этого вслух.
– Она казалась счастливой… по-своему.
Я киваю.
– Я не была уверена, как много ты хочешь о ней знать. Но, да. У них со Смакерсом был свой заведенный порядок. Она терроризировала людей по соседству, например, когда они хотели его погладить, она сердилась. Это было своего рода развлечение.
Я улыбаюсь. Это горько-сладкое чувство, сейчас, скорее, сладкое, чем горькое.
– Это в ее характере, – говорю я. – Я всегда воображал, что могу все исправить. Что каким-то образом я решусь, и у нас состоится разговор по душам.
– Мне жаль, – произносит она.
Я заставляю ее рассказывать мне все истории, которые она может вспомнить. Мы вместе стоим на мокром, засасывающем песке, океан плещется у наших лодыжек, наблюдаем, как плавают Карли и Бесс, а Вики рассказывает мне маленькие смешные истории. Одну за другой.
Мы смеемся над ними. Это приятно. Нет – это чертовски потрясающее чувство.
– Я рад, что ты была с ней рядом, – говорю я.
Она целует меня в плечо:
– Я рада, что смогла быть.
– Как ты думаешь, почему моя мать выбрала тебя?
– Не знаю, – отвечает она.
– Может быть, глупо продолжать задаваться этим вопросом, но я это делаю. Ты думаешь, моя мать выбрала тебя, потому что почувствовала, что у тебя аллергия на таких парней, как я? Вы двое говорили о таких вещах?
– Хм.
– Я знаю, что она якобы выбрала тебя на основании того, что ты была дрессировщицей, но она могла бы натворить много глупостей с этим завещанием. И все же она выбрала тебя.
– Я, действительно, думаю, что это было из-за собаки, – говорит она. – Она любила эту собаку. Даже последние слова, которые она мне сказала… – она останавливается, явно сожалея, что пошла по этому пути.
– Все в порядке, ты можешь сказать мне, – говорю я. – Пожалуйста. Скажите мне. Это были последние слова, которые она произнесла. Я хочу знать.
– Ну они были о собаке. Схватившись за него, она сказала: «Я люблю тебя, Поки».
Мое сердце колотится:
– Что ты сказала?
– Я люблю тебя, Поки. Я не знаю, почему она так назвала Смакерса, ну, ты знаешь, в самом конце. Я никогда не слышала, чтобы она его так называла, но, должно быть, она разговаривала со Смакерсом.
Я проглатываю комок в горле.
– Что? – спрашивает она, глядя мне в глаза.
– Спасибо, – говорю я.
– За что?
Я притягиваю ее к себе, голова кружится от шумящего океана, этой красивой женщины и моего горько-сладкого сердца.
– Просто… за все это.
В ту ночь Бретт начинает свою атаку с помощью текстовых сообщений. У него есть пикантная информация от частного детектива, которой он хочет поделиться. Я говорю ему, что мне это неинтересно – последнее, что я хочу сделать, это разрушить доверие между нами. Вики расскажет мне все, когда будет готова.
Бретт не сдается. В конце концов, я просто блокирую его. Он будет зол, но я хочу, чтобы это время прошло как можно быстрее. Мой помощник даст мне знать, если возникнет корпоративная ситуация, требующая решения.
Слушание по вопросу компетентности, конечно, запланировано. Но я решил отменить это.
Она заверила меня, что все будет сделано правильно. Я верю ей. Я верю, что мы вместе найдем путь вперед. И каковы бы не были сомнения Вики по поводу того, что мы будем вместе, я преодолею их.