Первые несколько месяцев прошли спокойно, но с весенним буйством цветов пришла тревога. Через полгода они впервые пошли на прием к врачу, и с тех пор начались долгие годы мучений и попыток. Лейла тиранила собственное тело, годами жила в стрессе, но не теряла надежды: она достигла в жизни всего, чего желала, и материнство не станет исключением. Но после четвертого выкидыша она больше не могла продолжать упорствовать, поэтому предложила усыновление, однако Уилл ответил твердым отказом. Она умоляла его согласиться, а потом начала укорять: «Как ты можешь быть таким жестоким? Почему ты отказываешь мне в счастье?» Но Уилла ничто не могло поколебать, и в конце концов, после десяти лет брака, они расстались. Лейла утоляла боль от разрыва надеждой на материнство. Теперь, когда у нее забрали и этот шанс, ее словно дважды обокрали.
Однажды Уилл спросил у нее разрешения написать колонку об их неудачных беременностях, но Лейла была против. Уилл иногда подрывал уют их семейной жизни своими неосторожными статьями на личные темы, но так далеко еще не заходил. Он уговаривал ее, что написать о травме равнозначно психотерапии, и дулся неделями, поняв, что не сможет уговорить Лейлу согласиться. Иногда они яростно спорили, и все же взаимное желание и любовь никогда не исчезали из их брака.
Теперь, когда Лейла сидела в одиночестве в пустом доме, мысль о том, что Уилл может решиться на следующий шаг, заново жениться, завести наконец детей, залила ее сердце ядом преждевременной ревности. В попытках сбросить наваждение она начала слоняться по дому, бездумно заглядывать в шкафчики, поправлять одежду на вешалках, будто среди них могло найтись тайное средство спасения. Наконец Лейла решила выйти на пробежку. Воздух снаружи оказался неожиданно сухим и драл горло. Башня небоскреба вдалеке, казалось, плыла волнами в горячих порывах ветра. Она убрала волосы в хвост и вставила в уши наушники — и тут заметила знакомую фигуру. Человек удалялся вдаль по улице, и Лейла трусцой нагнала его.
— Эндрю, — позвала она.
Он обернулся, затравленно посмотрел на свояченицу.
— Ох, Лейла. — Эндрю явно не мог подобрать слова для ответа. — Прости, я прочел твое сообщение вечером и хотел ответить, но… — Он бессильно махнул рукой. — У меня ни на что не хватает времени.
— Можно с тобой поговорить? — резко спросила Лейла.
Эндрю переступил с ноги на ногу.
— О чем?
Лейла указала в сторону своего дома:
— Давай зайдем внутрь.
Он посмотрел на часы.
— У меня, вообще-то, не так много времени.
— Я видела тебя вчера, — заявила Лейла. — В «Медном чайнике».
Эндрю ответил непонимающим взглядом.
— Ох, прости, я тебя не заметил.
— С кем ты там был?
Он насупился.
— Что за вопросы? Ты за мной следишь?
— Да пошел ты, Эндрю! — гаркнула Лейла с чрезмерной злостью. Увидев обиду у него на лице, она простонала: — Пожалуйста, скажи мне, что ты не обманываешь мою сестру!
Эндрю попятился.
— Как ты вообще можешь меня о таком спрашивать? — Он отвернулся и уставился на горизонт. — Не тебе меня упрекать, Лейла. Не тебе обвинять меня в обмане.
Лейла дождалась, когда он снова повернулся к ней.
— Ты ведь знаешь, каково будет Ясмин.
— Хуже, чем от твоего поступка?
Это был словно удар под дых. Лейла выпучила глаза на зятя, безмолвно открыв рот.
— Да как ты смеешь? — наконец прошептала она.
Эндрю придвинулся к ней вплотную и заглянул в глаза:
— Дерьмовое чувство, правда? Когда тебя обвиняют в обмане.
Лейла еле сдержалась, чтобы не ударить его.
— Я просто хочу знать, кто та женщина.
— Не твое собачье дело!
— Так это правда?
— Нет, черт тебя дери, это неправда! — Эндрю сделал шумный вдох, стараясь взять себя в руки, потом еще один. — Если тебе так важно знать, она психотерапевт.
— Психотерапевты не дотрагиваются до своих клиентов.
Эндрю уставился на родственницу, словно перед ним был пришелец с другой планеты.
— И долго ты за нами наблюдала?
— Я все видела, — соврала она.
— Не будь дурой, Лейла. — Не дождавшись реакции, Эндрю поднял ладони, сдаваясь. — Ты помнишь нашу свадьбу в Дании?
Лейла нахмурилась. Эндрю и Ясмин поженились восемь лет назад.
— Да.