— Привет, — мягко сказала Лейла. — Как ты?
Ясмин так и стояла в дверях, не решаясь на какой-либо шаг. Ей бы полагалась выплюнуть в лицо сестре что-нибудь злое, но она лишь коротко кивнула.
— Все хорошо. — Она скривилась, но взяла себя в руки. — А ты?
— Ох, ты знаешь, — ответила Лейла, стараясь, чтобы голос не сорвался. — Рада тебя видеть.
Было нелепо обмениваться формальными фразами после стольких лет шуток, драк, подколов и чистосердечных признаний, и Лейла неуютно поежилась.
— То, что Дженнифер там сказала про меня и Макса… Это несерьезно, я просто выпускала пар.
Ясмин кивнула.
— Все в порядке. Я… Я и похуже фразочки говорила.
Сушилка в соседней кабинке затихла, и воцарилась давящая пустота. Ясмин продолжила:
— Лейла, я не знала, — она взмахнула рукой у своего живота, — про беременности.
Лейла изо всех сил сохраняла спокойствие.
— Да ничего, — ответила она с горечью, не желая обсуждать эту тему. Только не здесь, не в жалкой общественной уборной с протекающим краном и облупленными стенами.
Ясмин сцепила руки.
— Я думала, что у тебя проблемы с зачатием и не знала, что ты не можешь выносить ребенка.
— Какая разница? — Фраза прозвучала горше, чем хотелось Лейле.
— Ой, ну прекрати, пожалуйста, — резко бросила младшая сестра. — Прекрати делать вид, будто всё в порядке. Ты потеряла четыре плода, Лейла. Это не то же самое, что неспособность забеременеть. — Ясмин прижала ладонь к своему животу. — Я через это прошла, Лейла. И знаю, каково это: гормоны, эмоции, стресс, токсикоз. И ты переносила все это в одиночестве?
— Я не хочу об этом говорить, — отчеканила Лейла с металлом в голосе.
— Конечно, не хочешь, — фыркнула Ясмин. — Чудо-женщина Лейла все проблемы решает сама.
Лейла хотела было ответить, но услышала шум за дверью. Она резко обернулась к зеркалу, боясь, что ее застанут вместе с сестрой, потом разгладила блузку и поправила выбившуюся прядь.
Славно было с тобой увидеться, — сказала она отражению Ясмин и, не дожидаясь ответа, вышла из уборной и зашагала к залу заседаний.
Доктор Роберт Морган чувствовал себя на свидетельской кафедре как дома. Он стоял прямо, расправив плечи и подавляя окружающих своим огромным ростом, и развязно жестикулировал. Его крепкая фигура с рельефными мышцами не содержала ни грамма жира. Лейла с удивлением глядела на его огромные ладони, гадая, как он способен проводить этими руками деликатные манипуляции, которых требовала его специальность.
— Можете звать меня Бо, — поприветствовал он обвинителя, осветив зал голливудской улыбкой.
— Бо, — с видимым дискомфортом повиновался Эдвард. Одинокий слог имени был слишком слащав для зала суда. — Можете для начала рассказать присутствующим, чем вы занимаетесь?
— Да, разумеется, — Бо обвел взглядом присяжных. — Я криминальный патологоанатом, работаю в связке с полицией или коронером и устанавливаю причину смерти в тех случаях, когда человек погиб неожиданно, при подозрительных обстоятельствах или от чужих рук. Я провожу вскрытие, а в случае необходимости также посещаю вместе с сотрудниками полиции место гибели и даю указания, как наилучшим образом осмотреть локацию предполагаемого преступления и убрать тело.
— Вы проводили вскрытие тела Макса Андерсона, верно?
— Да.
— Сколько вскрытий вы сделали за свою карьеру?
Бо в задумчивости выпятил губы.
— Думаю, больше десяти тысяч.
Эдвард удивленно поднял брови.
— Впечатляющее число.
Бо благосклонно кивнул в ответ.
— Хорошо, доктор. Бо, — поправил себя Форшелл. — Параметры, с которыми вы работаете, крайне запутаны для непосвященных, поэтому я хотел бы начать с простых школьных вопросов. Какова нормальная температура тела здорового человека?
Бо отвечал спокойно, без тени сомнения, характерной для предыдущих свидетелей.
— В пределах тридцати семи градусов. Взрослые, не имеющие хронических заболеваний, могут выдержать кратковременное изменение температуры тела до четырех градусов в ту или иную сторону. Для уязвимых категорий, вроде стариков и детей, интервал, конечно, уже.
— Почему дети более уязвимы?
— По ряду причин. У них ускоренный обмен веществ, ниже способность к потоотделению и выше отношение площади поверхности к объему тела. То есть они могут перегреться втрое быстрее здорового взрослого.
Эдвард медленно кивнул, будто переваривая услышанное.
— В целом все присутствующие понимают, что машина, оставленная на солнцепеке, может очень сильно нагреться, практически до невыносимой температуры. Но каков именно предел нагревания?