Однако Грэм сунул кольцо в карман. В конце концов, ему потребуется и девушка, и кольцо, так ведь? Возможно, смысл в том, чтобы найти девушку, которая подойдет к уже имеющемуся кольцу, а вовсе не наоборот.
На тихой улице, где располагалась юридическая контора «Стикли и Вулф, поверенные» – контора достойная, хотя ни одна важная персона ее не считала таковой, – почти никогда не случалось каких-либо происшествий криминального характера. Контора располагалась на третьем этаже; внизу находилась лавка перчаточника, на втором – агентство по подбору прислуги. На улицу выходили широкие окна, но даже днем шум редко долетал до них.
Если бы в ту ночь кто-нибудь прошел под окнами – а это было вполне безопасно даже в столь глухой час – и в нужный момент поднял бы глаза, этот человек заметил бы отблеск свечи в окне, которого там явно быть не должно. К счастью для взломщика, на улице никого не было.
Честно говоря, этому высокому, некогда привлекательному, а теперь потрепанному жизнью мужчине и не следовало выглядеть так, словно он здесь на своем месте. На нем была слишком темная одежда, и вел он себя, как проникший в чужие владения вор. Да и тот факт, что была практически полночь, тоже не добавлял визитеру респектабельности.
А ведь фактически он имел полное право здесь находиться. Вулф был не слишком знающим поверенным – в колледже он больше жульничал, чем учился, а экзамены чаще сдавал с помощью мелких взяток, чем знаний, к тому же он сумел нащупать возможность шантажировать декана. Но к чему компетентность, если у него самого и его знающего партнера всего один клиент?
Сам Вулф ни за что бы не выбрал такого партнера, как Стикли, но партнерами были еще их отцы, а кроме того, Стикли просто гениально умел управляться с единственным оставшимся в их руках фондом. Под отеческим присмотром Стикли пятнадцать тысяч фунтов, когда-то оставленные сэром Хеймишем Пикерингом, выросли почти до тридцати тысяч. На часть из них Вулф хотел бы наложить лапы. Прямо сейчас.
Сейф не был спрятан, да и куда спрячешь огромный железный ящик, вмещающий все эти пресловутые тридцать тысяч фунтов? По крайней мере, Вулф на это рассчитывал. Он не забивал себе голову мелкими денежными расчетами. Для этого существовал Стикли.
Именно Стикли вручал Вулфу его гонорар – ровно столько же, сколько получал сам. В этом месяце денег хватило всего на три дня. Тогда Вулф уговорил партнера выдать еще немного. Тот сурово поджал губы – не одобрял безответственности, но аванс удалось растянуть всего на неделю.
Сейчас Вулф рассчитывал поживиться большей суммой. Он был в долгах и должен был очень опасным людям, из тех, кто содержит грязные и темные букмекерские конторы, полные грязных, темных людишек. Мысль об ожидавшей его судьбе, в случае если он не выплатит долг, заставила Вулфа взяться за принесенный с собой инструмент, чтобы убедить сейф сдаться. На подбор цифровой комбинации времени не было.
Несколько минут он трудился, но безуспешно. Колотить по сейфу не было смысла. Он пока не был готов имитировать ограбление. Сейчас он хотел только умиротворить кредиторов до тех пор, пока не добудет у Стикли остальные деньги.
Беда состояла в том, что он не помнил комбинацию цифр. Вроде бы она как-то связана с днем рождения отца, но его Вулф тоже не помнил. Несколько минут он осторожно крутил диск, но в памяти ничего не всплывало, лишь перед глазами возникло лицо родителя, выражавшее разочарование.
Оставив на время сейф в покое, Вулф перешел к собственной половине стола, обращенной к половине Стикли, как будто они действительно работали вместе. Опустившись в мягкое кресло, он бросил инструменты к ногам и с силой потер лицо.
В последнее время он не пил – надо же хоть на шаг опережать преследователей, но в голове стучало, он чувствовал слабость и дрожь в ногах. Женщина и виски – вот что ему нужно сейчас, но Вулф не смел воспользоваться этим лекарством: в ночных кошмарах он видел, что просыпается мертвым.
Вулф бесцельно стал рыться в ящике стола. Ничего дельного там не было – высохшие чернильницы, перья, оставшиеся со времен отца, правда, у задней стенки ящика обнаружилось пенни. Вулф сунул его в карман жилета, уперся локтями в столешницу и уставился на пустое кресло Стикли.
Как он его ненавидел! Их с детства связали друг с другом и придавили грузом надежд. Стикли, хотя и был ловким подхалимом, учился старательно и хорошо. Вулф же был зол, что его заставили получать профессию. Разве им не хватало денег, чтобы жить, как положено джентльменам?
Фонд Пикеринга – громадная куча денег, оставленная выжившим из ума шотландским деревенщиной, предназначалась наследнице, которая сумеет заполучить титул. Да вся история человечества не знала настолько бессмысленной траты денег, таких прекрасных, таких полезных денежек! Пальцы Вулфа жадно скрючились.