Луиза Пенни
Самый жестокий месяц
© Г. Крылов, перевод, 2015
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015
Издательство АЗБУКА®
Посвящается моему брату Робу и его замечательной семье – Оди, Ким, Эдаму и Саре. С любовью
Глава первая
Клара Морроу опустилась на колени в пахучую влажную траву на деревенском лугу и тщательно спрятала пасхальное яйцо, размышляя о воскрешении мертвых, каковым она собиралась заняться сразу после ужина. Убрав с лица прядку волос, она оставила в своей спутанной гриве комочки грязи и какого-то коричневого вещества, которое, возможно, не было грязью. Жители деревни бродили повсюду с корзинками яркоокрашенных яиц в поисках наилучшего места, куда их можно спрятать. Рут Зардо сидела на скамейке посреди луга и время от времени наобум кидала яйца; впрочем, иногда она прицеливалась и попадала кому-нибудь по затылку или по пятой точке. «Для ее лет и расстроенной психики она удручающе точный снайпер», – подумала Клара.
– Ты сегодня придешь? – спросила Клара, стараясь отвлечь старую поэтессу и не дать ей прицелиться в месье Беливо.
– Ты что, шутишь? И от живых-то не знаешь куда деться. С какой стати еще мертвых воскрешать?
С этими словами Рут бросила яйцо и попала точно в затылок месье Беливо. К счастью, владелец магазина носил матерчатую кепку. И к счастью, он с большой приязнью относился к седоволосой хулиганке. Рут хорошо выбирала свои жертвы. Почти всегда это были люди, которые ей симпатизировали.
Как правило, обстрел шоколадными пасхальными яйцами никому не наносит вреда, вот только яйца были не шоколадными. Эту ошибку они совершили только раз и больше не повторяли.
Несколькими годами ранее, когда жители Трех Сосен впервые решили устроить охоту за яйцами в пасхальное воскресенье, в деревне царило большое оживление. Жители деревни встретились в бистро Оливье за стаканчиком выпивки с сыром бри и разделили между собой пакетики с шоколадными яйцами, которые надлежало спрятать на следующий день. Воздух заполнился охами и ахами с оттенком легкой зависти. Взрослые люди словно опять стали маленькими. Но настоящее удовольствие они собирались получить, увидев лица своих детей. К тому же дети все равно не смогли бы найти все яйца, в особенности те, что были спрятаны за стойкой бара Оливье.
– Они великолепны. – Габри взял крохотного, изящно вылепленного марципанового гуся и откусил ему голову.
– Габри! – Его партнер Оливье выбил остатки гуся из большой руки Габри. – Это же для детей!
– Ты просто хочешь оставить их себе. – Габри повернулся к Мирне и прошептал так, чтобы было слышно всем: – Прекрасная идея. Геи предлагают шоколадки детям. Дадим повод для разговоров нравственному большинству.
Оливье, светловолосый и застенчивый, зарделся.
Мирна улыбнулась. Она и сама была похожа на громадное рождественское яйцо: черная, круглая, облаченная в великолепный багряно-красный кафтан.
Большинство жителей крохотной деревни, собравшиеся в бистро, сгрудились у длинного бара из полированного дерева, хотя какая-то часть удобно расположилась в креслах, стоящих по всему залу. Все эти кресла продавались. Бистро Оливье было заодно антикварным магазином. Бирки висели практически на всем, включая и Габри, – тот вешал на себя бирку, когда чувствовал, что его недооценили и недохвалили.
Стояло начало апреля, и в каминах весело потрескивал огонь, отбрасывая теплый свет на широкие доски соснового пола, пожелтевшие от времени и солнечного света. Официанты сновали по залу под потолочными балками, предлагая напитки и мягкий тягучий сыр бри с фермы месье Паже. Бистро находилось в самом центре старой квебекской деревни, у деревенского луга. По обе стороны бистро, соединенные с ним дверями, расположились магазины, державшие деревню в старых кирпичных объятиях. Универсальный магазин месье Беливо, пекарня Сары, потом само бистро и, наконец, «Книги Мирны, новые и старые». Три высокие перекореженные сосны стояли в дальнем конце деревенского луга с незапамятных времен; они напоминали трех мудрецов, которые обрели то, что искали. Из деревни выходили грунтовые дороги, петляющие среди лесов и гор.
Но сами Три Сосны были забытой деревней. Время бурлило и вихрилось, а иногда и натыкалось на деревню, но никогда долго в ней не задерживалось и никогда не оставляло там заметных следов. Сотни лет гнездилась эта деревенька среди нагромождения канадских гор, защищенная и упрятанная. Посторонние обнаруживали ее лишь случайно. Иногда усталый путешественник с гребня холма вдруг обнаруживал зовущий кружок старых домов – этакую канадскую Шангри-Ла[1]. Часть домов была построена из обветренного плитняка первыми поселенцами, расчистившими землю от деревьев с глубоко вросшими корнями и громадных камней. Другие дома были из красного кирпича, их построили лоялисты[2], искавшие здесь убежища. У некоторых домов были крутые крыши с металлической кровлей, привычным коньком и широкими верандами – типичные квебекские сооружения. А в дальнем конце расположилось бистро Оливье, где можно было выпить кофе с молоком, съесть свежий круассан, поболтать с друзьями, погрузиться в атмосферу доброты. Тот, кто обнаруживал Три Сосны, уже не мог их забыть. Но находили эту деревню только потерянные люди.
1
2