И тут её взгляд сфокусировался на мне. Глаза расширились, а прелестные розовые губки округлились.
— Белоснежка! — позвала девушка. Плечи её зашевелились, потому что Ариэль совершала какие-то забавные телодвижения — дрыгала ногой, или что-то в таком духе. — Посмотри, кто тут у нас!
Рядом с светлой головкой Ариэль появилась вторая, тёмненькая, и с такой причёской... ну знаете, "со сна". Правда, идёт она только девушкам, у которых очень, очень хорошие волосы... У Белоснежки они были, и зрелище по праву можно было назвать просто отпадным.
— Приве-е-етик! — махнув длинными ресницами, она пошире распахнула и так огромные глаза. И тоже принялась лягаться — мне так показалось. — Чарли! Эй, Чарли, просыпайся!
— Ну что ещё? — сонный голос несомненно принадлежал Чарли Куинн. — Опять геккон забрался на штору, и вы его боитесь?
— Гораздо лучше! — широко улыбнулась Белоснежка. — Новичок.
Последовала красноречивая пауза.
— Тот самый?
— Ну да, который без хвоста! Представляешь? Он нашелся!..
В отверстии занавеса появилась третья растрёпанная голова, теперь уже блондинки.
— Очешуеть! — хладнокровно выразилась она. — А мы думали, ты уже труп.
— Так переживали, — вклинилась Ариэль. — Возвращаемся в гримёрную — никого. И на рампе никого... На сцене крики, грохот!
— Мы решили, что тебя таки сцапали Эцилопы, — встряла Белоснежка.
Надо заметить, что весь разговор длился не больше минуты. Девчонки трещали просто таки с пулемётной скоростью, и мне не удавалось вставить ни слова.
Но выдав всю информацию, которая имелась, они иссякли. И выжидательно посмотрели на меня...
— Простите, милые дамы, если я нарушил ваш покой. Вероятно, Цербер, когда показывала мне жильё, просто ошиблась дверью. Сейчас я уберусь, и...
Честно говоря, я и сам не знал, что последует за "и". Будить грозную великаншу, чтобы сообщить ей об ошибке как-то не улыбалось.
— А зачем тебе уходить? — бесхитростно подняла идеальные брови Белоснежка.
— Ой, правда, девочки! — воскликнула Ариэль. — Как-то несправедливо получается. Мы тут лежим, раздетые, на перине, а он там совсем один, у двери...
— Если ты ещё не понял, то раздевайся, и лезь к нам, — нетерпеливо перебила Чарли Куинн. — Душ — там, — выпростав из покрывал тонкую голую руку, она ткнула куда-то в стену. — Полотенце найдёшь сам.
Больше я не стал ничего уточнять. Опыт, сын ошибок трудных, говорил: если девушка зовёт тебя к себе в постель — бросай всё, чем бы ты не занимался до этого, и лети, как на крыльях — пока она не передумала.
А если тебя зовут сразу ТРИ девушки... Нет, ведь надо быть полным дебилом, чтобы отказаться, а?
Да, знал бы друг Колька, что происходит — умер бы от зависти. Но скорее всего, он умер бы ещё несколько часов назад, когда увидел, как я теперь выгляжу.
Протопав в ванную — она скрывалась за раздвижной стеклянной дверцей, и надо ли упоминать, что была она... да. Абсолютно розовой. Розовый кафель, розовые полотенца, розовые мыльные шарики... Словом, быстренько сбросив одежду и стараясь на пялиться по сторонам, я полез под душ.
Наученный горьким опытом, сначала я по-очереди ПРИОТКРЫЛ все четыре крана — не дай Бог, наткнусь на грязевой гейзер, как на кухне... Таким образом, обнаружив один кран с обычной горячей водой, а второй — с каким-то ароматным мылом, я хорошенько, постанывая от удовольствия, вымылся, затем нашел пушистое полотенце, и обернув его вокруг бёдер, вернулся в комнату.
Выходя, не удержался от взгляда в зеркало. Да. И кубики, и грудные мышцы были на месте. А в низко повязанном на бёдрах полотенце всё это выглядело так, словно меня отфотошопили.
Занавески на кровати, признаться, я раздвигал с некоторым трепетом. Новые испытания в новом мире. Интересно, как поведёт себя мой апгрейженный инструмент?
К счастью, рефлексировать и стесняться мне просто не позволили. Как только я появился, Ариэль с визгом запрыгнула мне на талию, обвив ногами и руками, словно очень симпатичная обезьянка. И влепила сочный, пахнущий клубникой поцелуй.
Подхватив её под ягодицы, я сделал полный разворот, и повалился спиной на кровать... Полотенце с меня слетело, и надо ли говорить, что девчонки тоже пребывали в соблазнительной, загорелой и шелковистой на ощупь наготе?
Сквозь плотно закрытые ставни пробивались редкие косые лучики света. Они пронизывали комнату, а также лёгкие занавески балдахина золотистыми копьями, что позволяло сквозь полузакрытые глаза наблюдать соблазнительные изгибы, восхитительные округлости и формы таких очертаний, что Венера Милосская просто удавилась бы от зависти.