- Куда-куда собрались? - как башня грузового крана, развернулся Щербаков.
Брюс поперхнулся от разочарования: слово "отмечать" должно было стать для Монитора раздражающей красной тряпкой. Тезис про двойные стандарты друга Брюс отложил в копилку колкостей.
- Парень, не тупи, в клуб, - с толком, с расстановкой, как для дошкольника, пояснил Саша.
Спустя секунду Саша сменил учтивость на пронзительный вой. Щербаков с неподвижным лицом каменного истукана отпустил опухшую кисть парня, подвергнув свою адекватность большим сомнениям.
- Вот так и сокращаются популяции Александров в природе, - тихо сказал Диме Брюс, предусмотрительно отходя от Монитора на метр.
- Щербаков, ты с мозгами дружишь? - вспылила Юля. - Вымещай свои негативные эмоции на тренировках с дуболомами в своей весовой категории! Радуйся, теперь ты и мне испортил настроение! Что смотришь? Мне хочешь руки свернуть? Давай, герой, падай в моих глазах окончательно!
- Просто не ходи в НЛО. Выбери себе другое место для развлечений, - просящим тоном произнёс Монитор.
- Травмпункт подойдёт? - язвительно заметила девушка. - Ладно, Саш, пошли хоть компресс тебе для начала наложим.
Клеменцева коснулась ручки двери одновременно с Щербаковым.
- Чего тебе ещё? - негодующе взглянула она на него.
- Я не хотел тебя обидеть или расстроить, прости, - с усилием, будто проталкивая камень в горле, сказал парень. - Просто у меня не получается проявлять заботу по-человечески, выходит как-то через одно место. Я никогда не умел нормально выражать чувства. Мысли смешиваются в голове, и этот бардак отражается в абсурдных фразах и нелогичных поступках.
- Так почему не поработать метлой и не навести порядок? - удивилась Юля. - Это же так просто!
- Потому что после общения с тобой в голове снова будет прежний хаос, - сказал Монитор и прижал свой лоб ко лбу девушки. - Я люблю тебя, поэтому всегда буду идиотом в твоих глазах и глазах наших общих друзей.
Рука Щербакова соскользнула с руки Юли, как шёлковая перчатка. Парень даже не взглянул на Брюса и Ильющеню, хотя первый настойчиво напоминал о своём присутствии.
- Щербаков! Ну же, Щербаков! Оболтус, приём! Монитор, не смешно!!! Ау!
- Сань, подожди! - крикнула Клеменцева.
Но Монитор не обернулся и тогда. Парень достал наушники, включил громкость на максимум и оградил слух от бесполезных призывов.
Щербаков не думал о своём поступке, не сожалел и не радовался, он просто отключил мыслительный процесс и начал замечать в привычных вещах новые детали. Трава на придорожных зонах напоминает густые зелёные брови, узоры на тротуаре вырастают в бесконечную мозаику, а диск солнца пожирается крышей ненавистного клуба...
- Что произошло? - недоумевая, спросил Брюс у Юли.
- Щербаков только что упустил шанс услышать то, чего я не говорила ему никогда, - рассеянно ответила девушка...
Глава 6 "Конфронтация"
В дружной компании мы знаем о недостатках и странностях друг друга, но не заостряем на них внимания. Как это работает? Просто тот или иной человек в нужный момент перетягивает "одеяло" на себя, припрятывая эти небольшие изъяны. Остальные же с готовностью жертвуют своим теплом и надеются на взаимность.
Ю. Клеменцева
Главные герои:
Лёша Зверуго, Гамбит
Артём Седельник, Сид
Рома Бакаев, Спайрекс
Виталий Бельмач, Мангуст
Саня Филиппович, Фил
Сергей Лихачёв
Дима Жих, Чиж
Саня Борискин, Брюс
Влад Джум, Атом
1
21 сентября 2015 года...
Темнота - друг молодёжи, в темноте не видно... Так ли мало видно в темноте? Неспроста все важные встречи, прогулки и походы происходят в светлое время суток. Купаясь в солнечных лучах, освещаясь лампами и уличными фонарями, мы видим лишь внешнюю, доступную взору оболочку объектов, среди которых и сам человек. Отвлекаемся на разноцветные бантики, красивые абажуры и упускаем суть, ниточку истины. Стоит накрыться чёрным одеялом - и другой, более жестокий и реальный мир принимает нас в свои объятия. Как на промокашке проступают чернильные пятна, так и на привычные вещах появляются отёки другой, тёмной сущности.
Маскарад прекращается. Знакомая с детства ароматная сирень, встречающая у подъезда, превращается в страшного древесного монстра с когтями-ветками. Примечательные разве что отвратным запахом урны под покровом ночи превращаются в ящики Пандоры, содержащие орущих котов и прочую живность без места жительства. Мирный прохожий превращается в потенциального преследователя. Из каждого поворота готова выпрыгнуть на тебя очередная угроза, ждущая лишь момента для панической атаки. Голые инстинкты. Расширенные зрачки. Зашкаливающее сердцебиение и непокидающее чувство страха. Знакомые симптомы для некоторых, неправда ли?
Сид резко повернул голову. На улице хрустнула расплющенная пластмассовая бутылка. Странные шорохи. "Это не мои надзиратели", - заключил парень. В замочной скважине заёрзала отмычка. Переплёт громадной советской энциклопедии хрустнул - мутант поднялся в полный рост...
Вестей с другой стороны библиотечной темницы не поступало уже несколько дней. Может и больше, ведь Артём вёл счёт весьма приблизительно: по его наблюдениям, восковая свеча горела около часа. Тратил свечи Сид нещадно, на короткие промежутки времени впадая в состояние чуткой полудрёмы. Пробуждаясь в кромешной тьме, парень тут же нашаривал спички, и уютный закуток снова томился в робком пламени. Логика этих действий была простой. Парень не позволял глазам привыкнуть к темноте, чтобы не оказаться беззащитным против, скажем, пальчикового фонаря, направленного в лицо. Слишком долго мутант грезил о свободе, чтобы прокалываться на мелочах.
И вот он, очередной шанс...
11 июня 2015 года...
Отделение реанимации пустело. Многочисленные кабинеты то и дело открывались, напоминая конвейер из людей. Врачи сбрасывали со своих уставших плеч пропахшие потом и кровью халаты, прощались в ординаторской и покидали здание. Подальше от кошмаров медицины, поближе к житейским проблемам.
Сид сидел на лавочке и едва слышно пел. В сложные минуты, когда кто-то прятал лицо в жилетку друга, парень сохранял здравый рассудок именно благодаря этому занятию. Он не брал высоких нот, бил наверняка: по излюбленным детским песням. "Неприятность эту мы переживём". Кот Леопольд и его вера в лучшее. Мутант в третий раз спотыкался на этих строках, будто спрашивая себя о том, сможет ли он пережить ... это.
Тело Яны лежало в соседнем помещении, скрытое под больничным тентом. Картина любимой умирающей девушки не выходила у Сида из головы. Половину лица Гусак скрывал дефибриллятор, зрачки едва реагировали на движение. Организм постепенно сдавал позиции. Грудная клетка была обмотана толстым слоем бинта. Каждый вдох проходил болезненно: веки приподнимались вверх, губы дрожали, а трубки, торчащие в лёгких, начинали бурлить, откачивая кровь. Мягкие, неживые, как пластилин, пальцы. Артём не чувствовал в них силы. Рядом поникли опустевшие наполовину капельницы...
Сергей Александрович появился из ординаторской едва ли не последним. Лихачёв сразу увидел Артёма, выдержал просящий взгляд и, немного поразмыслив, подошёл к парню. Виски его посветлели - последний год выдался для учёного богатым на события. Старый, потёртый кейс с вмятинами от пуль остался при нём. Облачён мужчина был в старое, куцеватое пальтишко и слегка ободранные кожаные туфли. Предыдущая работа позволяла время от времени шиковать, новая же заставляла принимать лишь взвешенные решения. "Семь раз подумай, один раз оплати", - грустно отшучивался Лихачёв.