— Спускайтесь все вниз! — кричал Кристоф, указывая на лестницу — Туда, где туалет, справа от кухни! Быстро! — закричал он, закрыв глаза лишь на мгновение.
Издалека доносились звуки автоматной очереди, работали сирены скорой помощи, но никого не было рядом. Невидимая волна прокатилась по кварталу и забрала все живое на своем пути. Голова уже не болела, но была густой и тяжелой как после нечаянного многочасового сна, что случается иногда после обеда. Сообщение из радиоприемника, уведомляло о введении чрезвычайного положения и запрещало выходить на улицу. Что-то потекло по ее шее, и она почувствовала, как теплая струя спускается по спине. Затылок пульсировал.
Матильда огляделась. На месте парка теперь была огромная воронка. Справа от машины лежала перевернутая детская коляска. На месте газетной лавки стояла лишь правая часть каркаса, волшебным образом спасшая ей жизнь, стиснув на пару с фонарным столбом ее машину. От лавки в целом осталось лишь нечто вроде бугорка, прибитого к земле и покрывавшего теперь газеты, журналы и ее хозяйку.
Матильда попыталась сосредоточиться, но у нее слабо получалось. Она помнила, что ей необходимо добраться до Министерства, которое находиться немного севернее, у холма. На телефоне не осталось зарядки, а значит картами воспользоваться не удастся. "Ты должна постоянно быть на шаг впереди, Матильда» зазвучали из радио наставления Роберта. «Найти другую карту», сообразила Матильда, озираясь по сторонам.
По всей террасе ресторана и даже на тротуаре были разбросаны плетеные стулья, металлические столы на одной ножке, чьи-то вещи и посуда. Матильда отодвинула уже четыре стула, когда она увидела мужчину в необъяснимо-изогнутой позе. Его лицо смотрело на нее, в то время как корпус был повернут в другую сторону. Он стоял на коленях, грудь касалась пола. Тонкие кисти упирались в пол, где пальцы держали невидимое яблоко. Еще живой мозг мужчины, услышав чьи-то шаги, отправил последний сигнал своему телу, и голова открыла левый глаз.
От ужаса Матильда вскрикнула, закрыв глаза обеими руками, но задела рану на губе и еще сильнее закричала.
Рядом с мужчиной лежал золотистый бейджик с именем Кристоф, а вокруг него валялись разбросанные десяти и двадцатицентовые монеты.
Дрожь все еще не отпускала, но Матильда была все время начеку. Она ногтями сдавливала и царапала подушечки пальцев, чтобы понимать, что не спит. Ей страшно хотелось пить. Словно раненый солдат, она шла за уходящей пехотной артиллерией, которая, двигаясь вперед, оставляла после себя только разрушенный город и запах гари.
Зрение после аварии еще полностью не восстановилось, но разглядев знакомый логотип городской сети супермаркетов, Матильда, не раздумывая направилась к нему. Неожиданно ее сердце начало учащенно забилось, мозг попытался ухватить ускользающую нить происходящего, но тщетно. Ей пришлось приблизиться слишком близко, чтобы понять, что из уличной урны торчат вовсе не багеты. И что прозрачный пакет внутри металлического каркаса полон не отходами, а сложенными вдвое как летние коляски — человеческими трупами. Не успела она отвести глаза как огромная волна подкатила и ее стошнило прямо на асфальт.
«Вот так они нас дурят», Матильда услышала голос Роберта, проходя мимо туристического квартала с магазинами одежды. «Они хотят, чтобы мы думали, что у нас есть выбор. Но этот не так! Марки вещей для бедных и для богатых принадлежат одной компании или даже одному человеку. Они думают, что мы дураки! Но нет, мы знаем, что дешевая одежда ничем не отличается от дорогой. Это вес один и тот же полиэстер!». Матильда с грустью отвела взгляд и посмотрела на здание музея с рекламными плакатами. «И эти продались», голос Роберта затрещал снова в ее голове. «Боже, не сейчас, Роберт», вырвалось у Матильды, и она машинально сдавила подушечки указательных пальцев. Пару раз она слышала выстрелы и один раз даже женские крики, но в такие моменты Матильда пряталась за машинами или ложилась на асфальт, притворяясь мертвой. В подъезды и в дома она не заходила, ее пугала их тишина.
До Министерства оставалось еще пара кварталов, когда неожиданно раздались звуки знакомой мелодии, и в первую долю секунду Матильда подпела в такт. Но звук стремительно увеличивался и когда она наконец сообразила в чем дело, мелодия уже расходилась по всей улице, отдаваясь в каждом разбитом стекле ближайших домов и припаркованных машин. Матильда вытащила телефон и нажала на сброс. Не разгибаясь, она прошла вдоль нескольких машин и присела у одной из колес городской мусорной машины.