— Доставал при вас оружие?
— Нет. Но говорил, что, если я не брошу заниматься научным трудом, все начнет меняться в плохую сторону. И начало.
— То есть незнакомец вам не угрожал?
Ему хотелось побыть снаружи — следователю. Не здесь, где тихо и пусто, где в коридорах не слышны даже редкие шаги, а в сквере, откуда доносилась веселая музыка. Постоять в тени деревьев, покурить, размять затекшие от долгого, а главное бессмысленного сидения на стуле, плечи. Он бы давно ушел, оставив на двери телефон для срочных нужд, быть может, прогулялся, съел мороженое, но явилась я. И осталось лишь кидать тоскующие взгляды на пыльное окно. Настоящие сложные дела решались быстро и сразу же передавались в Суд, а этот был обречен принимать граждан, подобных мне.
— Угрожал… Но не напрямую, завуалировано.
Тяжелый вздох.
— А чем именно вы занимаетесь?
— Элементалогией.
Хорошо, что сидящий напротив не хмыкнул вслух — это ж одно с мифологией. Но веры мне, судя по равнодушным глазам, сделалось еще меньше.
— В этой науке есть что-то важное?
— Есть, конечно! Или будет. Я не знаю… пока.
Наш диалог расползался по швам, как тонкая бумага, измазанная в клейстере.
— Грозили надавить на ваших родителей? Родственников?
— Этот мужчина сказал, что аэролет моего отца попадет в грозу. Которой, между прочим, не было на метеоролической карте. И он попал!
На меня смотрели безучастно, как на душевнобольного, которому полагалось пятнадцать минут в день беседы с доктором «по душам».
После продолжительной паузы подъехал, придвинутой чужой рукой, по столу пустой лист бумаги, следом была предоставлена ручка.
— Пишите.
— Что… писать?
— Заявление.
Я, никогда в жизни не писавшая заявлений, растерялась.
— Как его составить? Поможете?
— Конечно. «Я, такая-то, такая-то, хочу подать жалобу на неизвестного мне пророка за то, что его предсказание сбылось…»
— Я не хочу подать жалобу на пророка, — булькнула во мне злость. — Он сделал ее — эту грозу.
— Создал дистанционно? Соткал из облаков?
— Да. Чтобы аэролет отца упал.
— Тогда пишите: «Прошу призвать к ответу человека, ответственного за создание грозового фронта по таким-то координатам…»
Управление я покинула быстрым шагом. Предварительно скомкав чистый лист бумаги, и швырнув его в урну.
*****
Вызвать такси и вернуться домой? Это утро — мирно шумящее зеленой листвой и играющее бликами солнца — научило меня бояться улицы. Нахождения внутри собственной квартиры, впрочем, тоже. Страх, оказывается, вещь цеплючая, сосущая силы и кровь не хуже голодной пиявки. Вокруг здания органов правопорядка потрескавшиеся дорожки, на дорожках сбившийся в стайки пух с мшистых деревьев. Раньше бы я удивилась и порадовалась этому факту (как рано!), теперь радовалась лишь виднеющемуся сквозь растительность забору.
«Сюда он не сунется»
Одиночество в день рождения — вещь мной не особенно приемлемая, — а уж в такой день рождения…
— Мам? — набрала я знакомый номер. — Я к вам приеду?
И спустя пару минут обреченно опустила трубку. Потому что «все в порядке, я с ним. Ты, пожалуйста, езжай на виллу, побудьте там с Герой и Данкой — хоть одно светлое пятно для меня в этом дне…»
Я вздохнула — менее всего хотелось отправляться на речной вокзал, а оттуда на элитный остров.
Хлопнула позади дверь управления; прикуривал сигарету, стоя на крыльце, знакомый мне следователь — наконец-то он получил шанс оставить на двери телефон и подышать воздухом.
(The Tech Thieves — Lighthouse)
Торговый центр через улицу привлек меня двумя вещами: наличием в нем большого количество людей и открытыми кафе. Первое поможет чувствовать себя в относительной безопасности, второе — заполнить желудок, пустующий с момента пробуждения. Из дома в цветочный магазин я сорвалась уверенная, что вернусь быстро, позавтракаю, поеду в косметический салон. Не поехала.
Столик на втором этаже я выбрала такой, чтобы сидеть спиной к стеклянному ограждению, за которым струилась вниз с третьего этажа на первый сверкающая инсталляция водопада. «Кафеларна» забита процентов на шестьдесят; вокруг обилие стекла и манекенов за ними — безликих, но ярких, одетых по последней моде. «Весенние скидки 20 %-30 %-50 %»; я жевала свой тост, ежесекундно опасаясь, что раздастся либо взрыв (и все стекло полетит людям в лица, как в фантастических фильмах), либо обвалится крыша, либо, на худой конец, сорвется вниз за моей спиной груда декоративного металла. Сгладить нервозность не помогали ни чужая, по большей части возбужденная и радостная речь, ни наличие музыкального фона из динамиков, ни расслабленный вид прогуливающихся мимо. Кто-то пришел за покупками, кто-то спрятался от жары в бесплатную прохладу здания.