В ванном отделении ее встретила солидная очередь, из которой медсестра то и дело выдергивала пациентов, называя номера кабин. Лина уселась в холле с книжкой, настроившись на долгое чтение. Однако почитать не удалось.
– Представляете, – раздался над ухом тихий старческий голос, – дамы в наше время окончательно стыд потеряли.
Лина подняла глаза. Перед ней стоял тщедушный пожилой мужчина. Видавшие виды брюки на незнакомце были тщательно отутюжены, а слегка выцветшая старомодная рубашка тоже отглажена и застегнута под горло. Старичка сжигал праведный гнев, и он спешил поделиться впечатлением:
– Тут одна дамочка набрала лечебных ванн на все части тела и, чтобы быстрее перепрыгивать из одной ванны в другую, решила вообще не одеваться. Дама, кстати сказать, очень корпулентная, – продолжал худенький мужчина – Я прямо-таки оторопел, когда передо мной мелькнула огромная розовая ж@па… а дамочке – хоть бы хны! Хихикала и лишь прикрывала срамные места руками. Представляете?!! Плюхнулась, как водяная нимфа, в бывшую мою ванну, которую для нее только-только помыли и пока что наполняли водой, а я минуту назад только вылез и не торопясь одевался. Слушайте, эта бесстыдница обдала меня брызгами с ног до головы и даже не извинилась. Между прочим, медсестра ей кричала, что в кабинке еще находится мужчина, то есть я.
Лина не удержалась и прыснула, представив эту сцену.
– Не нахожу ничего смешного, – обиженно заявил старичок и отошел в сторону.
«Похоже, про этот пенсионерский санаторий «Декамерон» можно писать! – подумала Лина. – Всюду жизнь, как говорится…».
Лина вспомнила про другой санаторный стриптиз, на этот раз мужской. Вчера в бассейне еще один старичок забылся и вышел из раздевалки прямо в костюме Адама. А дамы, конечно, отреагировали. Кто поопытнее – захихикали, а романтические нежные натуры, напротив, завизжали от ужаса. Старичок в конце концов понял, в чем дело, невозмутимо отбыл в раздевалку, натянул в плавки и пошел рассекать дорожку саженками, как какой-нибудь мастер спорта в отставке.
«Ну вот, а в советское время говорили, что "у нас секса нет", – подумала Лина. – Дудки! Здесь, в семидесятых, его хоть отбавляй! Отдыхающие в санатории бабушки и дедушки только о нем и говорят. Хотя какой уж тут секс! Корпус закрывается в 23.00, на этаже круглосуточно дежурит бдительная медсестра, танцы заканчиваются в 22.30. Вместо алкоголя – валокордин, а вместо "дозы" – инсулин подкожно, кому надо. И все-таки людям в любом возрасте хочется казаться молодыми и бодрыми. Видимо, когда тебе за восемьдесят, даже поговорить о сексе приятно, коль скоро все остальные плотские утехи остались в прошлом. Или… не в таком уже и прошлом?»
Лина вспомнила открытую танцплощадку санатория, куда вечером активно стекались отдыхающие, в том числе, с костылями и с палками. Да. первое впечатление порой обманчиво. Однако предаваться размышлениям не было времени, потому что ее вызвали в кабинку номер тринадцать.
– Вы уже ходили к источникам? – поинтересовалась у Лины медсестра Людмила, наполнявшая ванночку для ног.
– Еще не успела, бегаю пока что с одной процедуры на другую, – призналась Лина.
– Очень вам советую прогуляться туда после обеда, – сказала Людмила певучим говором, совсем не похожим на торопливую московскую речь, – За нашей целебной водичкой даже из Белоруссии приезжают. Не говоря уже про Москву, Тулу и Калугу. Эта вода в темноте три месяца может храниться. Кстати, на торфяное озеро вы тоже не ходили? – продолжала медсестра и, услышав отрицательный ответ, строго взглянула на Лину:
– Ну как же так! Значит, вы ничего еще не видели. – Из этого озера берут специальную грязь для нашей грязелечебницы. Мы ее даже в санатории Минеральных вод продаем. Идти туда около часа по лесной опушке. Озеро чистое, не то что наша речка Черепеть, куда сливают все отходы из соседнего городка. В нашем лечебном озере пока еще купаться можно и даже полезно для здоровья.
После обеда не было назначено никаких процедур, и Лина, нахлобучив курортную белую шляпку, отправилась по маршруту, намеченному Людмилой.
Озеро с двойным дном
Путь к озеру действительно оказался неблизким. Лина даже пожалела, что отправилась туда под безжалостным послеобеденным солнцем. Вскоре на пустынной дороге ей встретился высокий, обнаженный по пояс мужчина. Выглядел он отнюдь не атлетом. Ребра выпирали из тела, как арматура из недостроенного здания, на впалой груди красовалась татуировка с каким-то восточным иероглифом, а завершала этот негероический облик черная хирургическая повязка на ноге, так называемый «ортез». Мужчина скользнул по Лине безразличным взглядом и продолжил свой путь в обратном направлении – в сторону санатория.