– Мы с тобой, Жанночка, этого не допустим, даже не сомневайся! Обещаю, что не позволю Воронову ограбить тебя и ваших детей, – сказал Злобишин и с удовольствием отхлебнул коньячок из пузатой рюмки на затейливой серебряной ножке.
Он вальяжно развалился в кресле и спросил:
– Не возражаешь, если я закурю трубку?
– Курите ради бога! Ваш табак так приятно пахнет!
– Табачок неплохо прочищает мозги, – усмехнулся Злобишин и продолжал: – Я вот что подумал. После развода женщина обычно оказывается в худших материальных условиях, чем прежде. Поэтому многие жены терпят от мужей измены и издевательства, однако не разводятся. У нас с тобой, Жанночка, все будет наоборот. Ты наконец узнаешь, чем владеет твой супруг, и по заслугам получишь половину его активов и капиталов. Возможно, до списка «Форбс» ты пока не дотянешь, но подумать о том, что ты будешь делать со своими новыми активами, хорошо бы уже сейчас. Я бы на твоем месте прикинул, что делать с половиной акций «Столичного сплетника».
– Наверное, придется продать их Воронову, – тихо сказала Жанна. – Он от своего детища не откажется. Без «Сплетника» Воронов никто.
– Не понимаю я тебя, Жанночка, – вздохнул Злобишин. Он отхлебнул еще коньячка и выпустил из трубки колечко ароматного дыма. – Этот мерзавец доставил тебе столько горя, а ты собираешься пойти ему навстречу, чтобы он сохранил редакцию и свою скандальную газету. Ты же давно в бизнесе, Жанночка! Подумай на досуге, как лучше реализовать свою половину акций «Сплетника». У меня, кстати сказать, есть потенциальный покупатель, готовый дать за акции хорошую цену. Да ты его прекрасно знаешь, это Александр Соколов.
– Ну, тогда за нашу победу! – провозгласила Жанна и, звонко чокнувшись со Злобишиным, осушила пузатую рюмку до дна.
Старые встречи, новые речи
После завтрака Лина заметила Надиру, сидевшую в инвалидном кресле у входа в столовую. На даме красовалась все та же кружевная шляпка, однако бусы на шее уже были другие – не из жемчуга, а из крупного темного янтаря.
– Надира, какие дивные бусы! – сделала Лина комплимент даме.
В ответ та, как и положено татарской княжне, царственно кивнула.
– Слышали, что здесь творится? – спросила Лина громким шепотом, приблизившись вплотную к старухе.
– А что случилось-то? – навострила уши Надира.
– Полиция ведет розыск всех, кто был причастен к «Черной розе» двадцать с лишком лет назад, – шепотом сообщила Лина. – Вообще-то это служебная тайна, но мне удалось подслушать разговор полицейских в беседке.
– Полиции что, делать больше нечего? – возмутилась Надира. – Все сроки давности по этому делу прошли, братки девяностых давно по кладбищам лежат. Ловили бы лучше коррупционеров, которых повсюду полным-полно, и этот край, кстати сказать, не исключение. Все пропитано кумовством – от поликлиники до районного суда. Без взятки никуда не сунешься. А наши костоломы в погонах берутся за древние дела, которые ничем им не грозят кроме новых звездочек. Знают, что в этом случае никто не позвонит «сверху» и не прикажет закрыть это мутное дельце. Потому что «наверху» уже много раз все поменялись.
– Убийство людей срока давности не имеет, – тихо сказала Лина. – Открою вам. Надира, один секрет. Я случайно услышала, что сегодня вечером полиция будет проводить возле лечебного корпуса следственный эксперимент. Вы. наверное, уже в курсе последних событий? Задержан некий Василий Мормышкин, работавший в «Черной розе» двадцать лет назад. Между прочим, он местный житель, ежедневно на танцплощадку в санаторий ходил, приезжих дамочек клеил. Даже когда ногу сломал, от прежних привычек не отказался, поскольку ортез на ноге этому типу танцевать и флиртовать нисколько не мешал.
– Да знаю я этого придурка Ваську! Ничтожный человек, – вздохнула Надира. – Мозгов ноль, только махать кулаками и дрыгать ногами на танцах и умеет.
– Сегодня вечером, как я случайно услышала, Мормышкин будет показывать полиции, где закапывали двадцать лет назад убитых девушек, работавших в «Черной розе».
– Пускай мелет языком, что хочет, дело прошлое, – сказала Надира, поджав губы – Кого сегодня волнуют эти «байки из склепа»?
Она поманила пальцем свою помощницу, стоявшую неподалеку, и та, как обычно, недовольно ворча, покатила кресло с хозяйкой в сторону лечебного корпуса.
Лина вспомнила, что через десять минут ей назначен сеанс массажа, и решила поторопиться. Утро обещало быть интересным.
Шагнув в массажный кабинет, она всей кожей почувствовала, что напряжение буквально витает в воздухе. Лина быстро разделась и ожидала специалиста, скромно прикрывшись футболкой. Ни Ли вышел в этот раз из ванной комнаты без дежурной улыбки. Он застыл у входа в кабинет, хмуро уставился на Лину и принялся молча раскачиваться на босых ступнях.