— Ну-ну?
— Во-первых, внезапная смерть монарха. Как было объявлено народу — от чумы. Странность номер один — при дворе Франциска имелся целый штат лучших лекарей того времени. Странность номер два — о таком событии, как болезнь главы государства, не было ни одного сообщения, — ни официального, ни кулуарного.
— Согласен, — бросил Главный.
— Была ли она, эта болезнь, так внезапно унесшая жизнь блистательного распутника? Достаточно достоверно известно, что ни в пригородах, ни в самом Париже в тот год не отмечалось даже единичных случаев заболевания чумой. Не говоря уж об эпидемии…
— Интересно, — бросил Главный, — вы повторяете мой ход мыслей.
— Последняя странность, — продолжал Игорь. — Пышные похороны завершились не в усыпальнице французских королей — Сен-Дени, а на кладбище Пер-Лашез в специальном мавзолее, спешно отстроенном для этой цели. В течение недельных траурных церемоний гроб был наглухо заколочен, склеп после похорон замурован, а сам мавзолей загадочно сгорел спустя полгода. Хотя камень, как известно, не горит.
Главный взглянул на него.
— У нас есть еще пятнадцать минут. Вы хорошо разобрались в обстановке.
— Загадка на загадке… — пробормотал Игорь.
— Да. Все объяснилось бы весьма просто, если бы не два обстоятельства.
— Каких?
Главный неторопливо прошелся по кабинету.
— Вы читали мемуары графа де Местре? — неожиданно спросил он.
— То место, где он упоминает о существовании заговора против Франциска? Читал. Во главе заговора стоял Гуго, единоутробный братец короля, ставший после его смерти Филиппом III Французским.
— Верно. Но — первое обстоятельство. Если Франциск пал жертвой заговора, то все объясняется — и заколоченный гроб и внезапная смерть от несуществовавшей болезни, все… кроме одного. Почему короля похоронили на кладбище, а не в усыпальнице? На кладбище, как простого смертного. Гуго мог убить брата, но ведь хоронил-то он короля!
— Вообще ни в какие рамки не лезет, — признался Игорь.
— Вы забываете о записках Анны де Брейль, бывшей любовницы короля.
— По-моему, ей доверять нельзя, — произнес Игорь. — То, что она пишет, — совсем уж мистика.
— Мистика, — задумчиво повторил Главный. — Конечно, мистика. Старушка увидела живого и невредимого Франциска в Бордо, спустя тридцать пять лет после его смерти. Напрашивается предположение, что король не умер, а таинственно исчез, мелькнув случайно перед Анной де Брейль спустя тридцать пять лет. Странность с погребением говорит в пользу этого предположения.
— Похоронили кого-то другого! — кивнул Игорь. — Ясно! Но я бы не доверял ей, и вот по какой причине: когда она увидела короля в Бордо, ему должно было быть 65 лет. А она пишет, что он ничуть не изменился и был такой же, как и в пору ее молодости.
— Да, — согласился Главный. — Загадок много.
— Слишком. Это мне не нравится. Собственно, не столько это, сколько расплывчатое задание. Как-то все неконкретно…
— Вас порекомендовала Центральная, — напомнил Главный.
— Знаю. Фехтование, реакция, французский в совершенстве… Знаю.
— Если бы Управление было в состоянии дать более конкретное задание…
— Понимаю, — поднимаясь, сказал Игорь. — Посмотрим, что у них там…
Главный вздохнул, как показалось Игорю, с облегчением.
— Операция “Тень” начинается, — сказал он. — Надеюсь, когда она завершится, одним темным пятном в Истории станет меньше.
Игорь пожал протянутую руку.
— Я постараюсь, — сказал он.
Утреннее солнце заливало ярким светом грязноватую улочку близ Королевской площади. Хлопали двери: хозяйки шли на рынок, повесив на локти продуктовые корзинки. Прогромыхала карета. Открывались окна в верхних этажах, и заспанные физиономии обывателей осматривали небо в поисках случайной тучки. Ничего не обнаружив, обыватели зевали, прикрыв ладонью рот, и отходили в глубь комнат.
В одном из домов, отличающемся от своих собратьев лишь тем, что был чуточку почище да имел крыльцо в три ступеньки, открылась дверь и появился молодой человек лет двадцати пяти. Шляпа с дорогими перьями, шпоры на сапогах, платье — все указывало на его благородное происхождение. Или должно было указывать. Он хотел, было, тихонько прикрыть дверь, но передумал и мощным пинком захлопнул ее. На шум из окна верхнего этажа высунулся обрюзгший хозяин дома. Он был хмур, но, увидев внизу своего постояльца, расплылся в улыбке.
— А, мсье д’Эттоль! Вы уже проснулись?
— По-видимому, — ответил молодой человек. — Но я в этом еще не совсем уверен.
Домовладелец угодливо улыбнулся.
“Ну и рожа! — подумал Игорь, выходя на соседнюю улицу. — Классический тип!”
Когда их, молодых стажеров, посвящали в поисковики, им говорили: “Основное в профессии поисковика — умение вживаться в эпоху. Этакая социальная мимикрия. Чтобы жить в обществе какого-то исторического периода, необходимо быстро адаптироваться в нем. Чтобы работать в этой эпохе — нужно уметь адаптироваться и вдвойне быстро. Ну и конечно — за всем этим не забывать о главном — о цели поиска”.
Игорь вздохнул: “Я и не забываю. Не смогу забыть…”
Народу на улицах прибавилось. День разгорался, и вместе с ним брали свое тысячи забот, что заставляют людей вскакивать спозаранку и торопиться куда-то по утреннему холодку.
Игорь неторопливо мерил шагами парижские улицы. В основном его мысли вертелись вокруг сиятельного объекта поиска — короля Франциска.
Все историки, говоря о Франциске, сходились в одном: отдавали должное его уму. И заходили в тупик — как в этом человеке сочетались невероятная проницательность и логика с совершенно разгульным образом жизни. Он, король, шатался по ночному Парижу, закутавшись в плащ и надев на лицо маску, ввязывался в дуэли и драки, имел сразу нескольких любовниц и при этом был деятельным политиком и вообще человеком трезвого ума. “По плечу ли задача стать другом такого человека довольно рядовому поисковику? — думал Игорь. — Впрочем, — успокоил он себя, — я хватил через край! Разве у королей могут быть друзья? Конечно, нет. Не другом, а скорее — приближенным, фаворитом. Задача заключается в том, чтобы постоянно находиться подле него. Как тень. Только так я могу проникнуть в тайну его смерти”.
Народу на улице прибавилось еще. Кое-где Игорю приходилось локтями прокладывать себе дорогу. Он свернул на другую улицу, где толпа была поменьше.
“Легко сказать — стать фаворитом! — продолжал рассуждать он. — А как? В Париже меня никто не знает, протекции никакой, даже ко двору не представлен. Задача, в обычных условиях неразрешимая. Спасибо ребятам из отдела вторичной Истории, раскопали драку в трактире “Золотое перо” с участием этого августейшего бездельника! Туго Франциску там пришлось, чуть не угробили сердечного. Ну да ничего. Поможем родимому, вытащим за уши. Глядишь — он в благодарность и приблизит к себе. Что мне и надо. Хорошо бы, — продолжал он, — загнать в трактир десяток ребят-дублеров и разыграть маленький водевильчик с несчастной жертвой и добрым дядей-рыцарем. Но, к сожалению, машина этот вариант забраковала. А жаль. Придется рисковать!
И оправдываться перед самим собой тем, что такую себе выбрал работу!”
Игорь свернул за угол и увидел трактир под вывеской “Золотое перо”. “Ага, — пробормотал он. — Исходная позиция. Завтра вечером первое свидание. А сегодня надо ознакомиться с театром будущих военных действий!” И он, звякнув серебром в кармане, смело шагнул в приглашающе распахнутую дверь.
В одиннадцать вечера Игорь стоял в переулке около “Золотого пера”, закутавшись в плащ до самых ушей, и ждал. Луна тускло светила сквозь слой облаков, было промозгло и сыро. Из трактира доносился звон посуды, выкрики пьяных, громовой хохот. Время от времени кто-нибудь выходил из трактира, и тогда долго еще ночной воздух сотрясался от криков и проклятий. Никто похожий на короля не появлялся. Игорь поежился: “Однако зябко!” Постоял еще несколько минут, потом зашел в трактир, заказал бутылку вина и сел за стол в углу, по возможности дальше от света.
Получив вино, он взял стакан и стал составлять план действий.
“Когда появится король, начнется драка, а она обязательно начнется — не такой Франциск человек, чтобы терпеть подобную компанию. Это во-первых. А во-вторых… Черт побери! Драка-то уже была! Вернее, я знаю, что она была. Так вот, я сижу, пока Франциск окажется в наиболее опасном положении, потом приду ему на помощь. Вдвоем мы раскидаем эту компанию, а дальше… дальше будет видно. Я ничем не рискую — король не был убит в этой свалке”.