— Тут динамик, — продолжил я сообщать свои наблюдения, — а от него провода идут куда-то внутрь.
— Ясно, — ответил Гриша, — слезай.
Я слез, за мной последовал и Афоня, готовый тоже поделиться результатами своих исследований.
— Рука у него и точно на шарнире, — сказал он, — обычный подшипник. Плюс еще есть тяга, которая поворачивает руку на 180 градусов… ну чуть поменьше, в верхнем же положении она не вертикально вытянута, а под углом…
— Это понятно, — поморщился Гриша, — а где мотор, который двигает руку?
— Внутри… я туда не добрался.
— Есть мнение свалить статую, — после некоторой паузы сообщил Гриша, — кто за, подайте голос…
Глава 23
Пауки в банке
Пауки в банке
— Против, — сразу же выскочил со своим мнением я, — что нам это даст, если мы ее свалим?
— Выясним, что там внутри и куда идут провода от глаза и руки, — хмуро пояснил Гриша.
— Ну будет там, допустим, моторчик и управляющий блок, — продолжил я, — который управляется дистанционно по радио… по тому же самому 4G, что у всех в телефонах сидит, и что?
— 4G сейчас не работает, — вступила в полемику Тамарка.
— Это я к примеру сказал, пусть не 4G, а FM-диапазон будет, разница небольшая — ничего нам это не даст. А валить статуи затея не очень хорошая…
— Это почему? — справился Гриша.
— В 91-м так вот свалили Дзержинского на Лубянке — что, лучше жить после этого стали? Или в Багдаде не очень давно Хуссейна взорвали, после этого вообще мрак и ужас в стране настал.
— Это все отвлеченные примеры, — рубанул ладонью Гриша, — не имеющие к нам никакого отношения. Голосуем — кто за снос статуи? Иван против, это понятно, а остальные?
Руки подняли все, кроме Ирины и меня.
— Большинство за — теперь следующий вопрос, как это сделать?
— Очень хороший вопрос, — усмехнулся я, — насколько я знаю, к пьедесталу такие вещи крепятся намертво, и армируется все это дело железными прутьями, как железобетон. Дзержинского валили с помощью армейских тягачей мощностью в 300 что ли лошадей. У нас такие подручные средства найдутся?
— Нет, — еще более хмуро отвечал Гриша, — но у нас есть Иван, самый умный в нашем коллективе — вот тебе возможность проявить свой ум, найди решение этой проблемы.
— Не тем мы занимаемся, — покачал я головой, — ой, не тем. Голос нам пообещал снять какую-то там защиту вокруг санатория, с этим бы сначала разобраться. А потом на досуге и Лениным занялись бы…
— Отставить разговорчики, — включил он командный голос, — и выполнять распоряжение начальства.
Я пожал плечами и попросил себе полчаса, чтобы придумать — Григорий с легкостью разрешил, и я отошел в сторонку, к бассейну с рыбками. Ко мне неожиданно присоединилась Ирина, а я не возражал.
— Смотри-ка, — сказала она, указывая на воду, — рыбки-то ожили.
И верно, золотые рыбки весело шевелили плавниками и губами… ну дела.
— Может, и этот хмырь из подвала тоже сегодня оживет? — предположил я.
— Может быть, — согласилась она, — после того, как заговорил памятник, я уже ничему не удивлюсь.
— Слушай, — неожиданно для самого себя предложил я, — а давай нажремся, двум же смертям не бывать, а одной не миновать… так будем умирать хотя бы с музыкой.
— А давай, — махнула она рукой, — давно не нажиралась… а где бухло возьмем?
— В ларьке, конечно, — махнул я рукой в ту сторону, — там много чего еще осталось.
И мы прогулялись в направлении гаражей, ларек с гордым названием Сапсан стоял именно там. И дверь у него была подперта все тем же способом. Я убрал в сторону лом, и распахнул дверь настежь.
— Прямо коммунизм настал, — озвучил я свою мысль, — заходи и бери, что хочешь. Каждому по потребностям.
— Где тут у них вино? — озабоченно спросила Ирина, заглянув внутрь.
— Вон там, справа, — показал я ей направление. — И вино, и портвейн, и пиво с водкой.
— Сто лет портвейна не пила, — призналась она, — можно вспомнить молодость.
— И я тоже, — согласился я с ней, — лет двадцать назад последний раз прикладывался к этому… к Агдаму, кажется. Когда нас на сельхозработы посылали в область.
— Ну и я примерно тогда же и там же, — ответила Ирина, взяв в каждую руку по бомбе с гордым названием «Портвейн Массандра крымский южнобережный».
А я захватил пару бутылок коньяка, не армянского и упаси бог не азербайджанского, там в последнее время один шмурдяк гонят. А вот в Грузии еще так-сяк продукт вырабатывают.
— Так, стаканчики еще нужны, — вспомнил я, — и закусить чем-нибудь… да хоть конфетки возьмем, вот эти… нет, а мне этот коммунизм очень по душе.