В милиции ее внимательно выслушали и ответили, что не могут устроить проверку, так как санаторий «Седьмое небо» давно закрыли, и там никого нет, даже сторожа. «Как давно?» – спросила потрясенная Хибла, хотя в тот же миг поняла, что этого следовало ожидать, ведь не зря и Жанна говорила о проверке из Москвы. Ответ поверг Хиблу в шок: ей сказали, что санаторий не работает уже больше года! Она пыталась доказать, что всего пару месяцев назад оттуда вернулась и что там было полно больных детей. Хибла тараторила без умолку, красноречиво размахивая руками, и вдруг заметила, что на нее косо смотрят и перешептываются. «Того и гляди, вызовут «скорую» из психушки!» – решила она и ушла ни с чем.
Но мысли о бедных детях из «Седьмого неба» не давали покоя, и Хибла собиралась сходить как-нибудь пешком к санаторию – пусть даже на это уйдет целый день! – и проверить, действительно ли он пустует или это очередной обман, и тогда… Тогда она поедет в город, найдет там отделение милиции и потребует, чтобы ее отвели к самому главному начальнику.
Однако смелым намерениям Хиблы не суждено было воплотиться в жизнь: однажды маленькое абхазское село встряхнуло от мощного грохота, прогремевшего где-то в горах. Раскатистое эхо еще металось в воздухе, когда все жители высыпали из хижин, потирая ладонями испуганные сонные лица, а потом, после того как стих последний отголосок, еще с час стояли и встревоженно переговаривались, выдвигая предположения, откуда взялся гром, – одно невероятнее другого. И так как ни одно из них не выглядело убедительным, несколько мужчин, оседлав осликов, отправились на разведку.
Оказалось, что это обрушился горный склон вдоль единственной дороги, ведущей к санаторию. Дорогу завалило так, будто на ее месте выросла еще одна гора. «Такой завал вряд ли скоро разберут», – говорили вернувшиеся назад мужчины. Они были правы: дорогу не спешили расчищать. Теперь Хибла не могла попасть в санаторий, но это было уже и не нужно. Ведь если не разбирают завал на дороге, значит, в «Седьмом небе», и правда, никого нет.
Лишь спустя много лет Хибла смогла убедиться в этом воочию – уже после исчезновения Энвера. Она и Мшвагу жили поисками сына и каждый день исследовали все новые и новые места в горах, забираясь все дальше, к самой границе, где сверкала на солнце полосатым боком знаменитая Белалакая. И вот однажды во время очередных скитаний по горной местности перед ними неожиданно открылась чудная картина: вдали, на склоне одной из гор, показалось белокаменное здание, окруженное парком, в котором Хибла узнала знакомые достопримечательности санатория «Седьмое небо». Присмотревшись, она разглядела бетонные дорожки, заметенные пожелтевшей листвой, и потемневшие от сырости статуи – за порядком там явно давно не следили. Огромные темные окна с арочными сводами выглядели мутными и безжизненными, на стенах темнели пятна плесени, штукатурка местами отслоилась и висела, как лоскуты содранной кожи. И хотя в душе Хиблы саднила огромная незаживающая рана, появившаяся в день пропажи сына, ей вдруг в этот момент стало чуточку легче от того, что санаторий опустел и давно заброшен: значит, страшные дела, творившиеся в нем, больше не повторяются. «Может быть, этого злодея Лобачева вообще посадили в тюрьму вместе с Жанной, – подумала Хибла. – Хорошо, если б так».
Чинча нетерпеливо перебирал ногами, цокая копытами по камням, –наверное, заскучал, пока хозяйка путешествовала в прошлое, погрузившись в раздумья. Вернувшись в реальность, Хибла потрепала его щетинистый загривок, ласково приговаривая:
– Давай, хохолок, еще несколько шагов, и мы будем на месте.
Местом был край обрыва с видом на санаторий «Седьмое небо». Они с Мшвагу, после того как обнаружили его, часто любили сидеть там, свесив ноги над пропастью и любуясь видом заброшенного парка и величественного мертвого здания. Потом, после гибели мужа, Хибла по привычке приходила туда одна, будто ноги сами несли ее тело, вконец измотанное походами по горным тропам. Это стало своеобразным ритуалом, который завершал очередной день бесплодных поисков. Она сидела, смотрела на окружающие ее горы, думая, какая же из них забрала себе ее сына, и молила горных духов, чтобы те подсказали ей, где искать. Пусть даже ей придется увидеть его скелет, это все же лучше неведения. Сердцем Хибла чувствовала, что сын где-то близко. Может быть, его душа витала вокруг нее именно здесь?