Мне стало стыдно. Стыдно и страшно. Всю жизнь мы привыкаем к тому, что сильнее тот, кто старше, но сейчас малолетка, которому даже спиртное самому не купить, безнаказанно говорил все, что в голову взбредет. Наверное, поэтому мне не верилось в происходящее, и в то же время приходилось верить, потому как реальность больно сжимала шею и выкручивала мне руки.
Я резко дернулась, пытаясь скинуть с себя седока, одновременно отталкиваясь ногами от стены и разворачиваясь влево. Я вложила в этот маневр все свои силы, но одним ловким движением он пригвоздил меня к стене еще сильнее и заломил руку так, что я заскулила и зарыдала в голос.
– Закрой рот! – рявкнул он, и я заткнулась, но ровно на секунду, потому что дальше мой рот заговорил совершенно помимо моей воли:
– Пойдем сейчас, – зашептала я.
– Куда?
– Куда хочешь. Веди куда хочешь, делай, что хочешь, только забери меня отсюда.
Смех за моей спиной заставил меня съежиться от страха:
– Вот так всегда, кукла. Каждый раз, когда нужно думать головой, бляди вроде тебя начинают торговать жопой.
– Посмотрела бы я на тебя в такой ситуации. Чем бы ты торговал, когда у тебя псих за спиной, – зашипела я.
– Я бы сдох, но не позволил трахать себя! – рявкнул он, и снова сдавил шею. Черные круги поплыли перед глазами. А когда кислород снова начал поступать к голове, я прошептала:
– Так что же ты не сдох, скотина?
Он засмеялся, искренне и совершенно по-детски:
– Наверное, потому что я быстрее тебя. И умнее. Но твое предложение я принимаю.
– Отлично. Чего медлишь? – голос мой стал сиплый и еле слышный.
– Здесь? – он снова засмеялся. – Я же не дворняга, чтобы трахаться по вонючим углам. Я люблю комфорт, знаешь ли…
И тут он сделал то, чего я совершенно не ожидала – отпустил меня. Шея и рука освободились от оков, а его теплые ладони, подняв свитер, легли на мой голый живот. Левая рука поползла вверх, правая – вниз. Но даже сейчас, когда я была свободна я и не думала сопротивляться и лишь с замиранием, закрыв глаза и закусив губу, ощущала, как левая рука забирается под чашечку бюстгальтера, нежно прикасаясь к правой груди, а нижняя под пояс джинсов, пробираясь ниже, глубже. А потом он поцеловал меня в шею, и тогда произошло то, чего я не ожидала уже от самой себя – я, напуганная до смерти, трясущаяся от страха и унижения, почувствовала возбуждение, мгновенно воспламенившееся до пика наслаждения. Тело мое отреагировало мгновенно, и нежная плоть груди стала твердой под теплыми, ласковыми пальцами, а низ вспыхнул огнем, застилая собой весь мир, разливаясь лавой по венам, заставляя меня дышать быстро, часто, поверхностно. Как же давно мне не было так хорошо…
– Видишь, – прошептал он мне на ухо, и я услышала его дыхание, быстрое, горячее, как мое. – Я умею обращаться с женщинами…
Он прижался ко мне бёдрами, я и почувствовала, что, будь здесь достаточно комфортно, он уже был бы во мне. И вдруг он медленно вернул обе руки на мой живот и, нежно поглаживая, тихо прошептал мне на ухо:
– Никогда не забирайся наверх, если не знаешь, как спуститься. Держись земли – не ниже не выше. В подвалы – ни ногой, они все глухие. Никогда не заходи в здания слишком далеко – там могут быть тупики. Веди себя тихо, не высовывайся, даже если тебе очень хочется. Тишина – твой лучший друг. Не оставайся на одном месте – все самые тихие, укромные места мы знаем наизусть. Ни с кем не разговаривай. Ты теперь сама за себя. Каждая из вас теперь сама по себе. И твоя Света первая свернет тебе шею, если понадобится. Слышишь меня?
Я кивнула. А он продолжал:
– Останешься самой последней – мы тебя щедро вознаградим. Будешь невнимательной – подохнешь.
– А тебе-то, какое дело? – прошептала я, протянула руку и нежно сжала пальцами крепкую шею. Он вздохнул и прижался ко мне еще сильнее.
– Хочу получить обещанное.
Тут за окнами послышался собачий лай. Он быстро повернул меня лицом к себе и сказал:
– Сейчас выйдешь в коридор, посредине будет лестничный пролет. Мы пойдем именно по нему. Соображаешь?
Я быстро кивнула:
– Мне туда нельзя.
– Слава Богу. Куда пойдешь?
– Не знаю.
– Это не ответ. Куда пойдешь? – повторил он, под усиливающийся лай собак за окнами.
– Да не знаю я! Просто скажи, куда бежать!
– Не скажу! Ты должна сама учиться, должна сама понимать, как и куда. Если по лестнице нельзя, куда можно?
– Пожарная лестница.
– Снаружи её будут караулить.
– Лифт.
– Правильно.
– Он работает?
– Нет, конечно.
– А как же я…
– По тросам. Кабина стоит на первом самом верхнем этаже, а потому внизу просто откроешь двери шахты. Все стопоры мы давно убрали, и сейчас они открываются очень легко. Руки накрой тряпкой – сдерешь кожу до крови – собаки тебя из-под земли достанут и разорвут.