– Здесь никого нет, – услышала я голос Максима.
Сердце мое забилось сильнее прежнего. На чьей же ты стороне, крысеныш? Что за игру ты ведешь? И вашим и нашим? Так не бывает.
– Идем выше, – пролепетал Херувимчик.
Голоса, продолжавшие рассуждать о превратностях жизни между убийствами, затихли.
Я поползла вниз.
На первом этаже было тихо. Я выждала, но недолго. Внимательно вслушиваясь в темноту, я мысленно напоминала себе, что у меня не так много времени, и психи, что сейчас ищут меня, двигаются гораздо быстрее. Я медленно раздвинула двери лифта на несколько сантиметров. Здесь света было больше, а потому первый этаж, который представлял собой огромный холл с проходной на том конце, просматривался очень хорошо. Здесь никого не было. Открыв двери ровно настолько, чтобы суметь пролезть, я выползла наружу и, быстро оглядевшись, напялила на себя свитер. Он порвался в нескольких местах и весь затянулся, но мне сейчас не до эстетики. Унести бы ноги. Памятуя о том, что сказал Максим, я не побежала напрямик, а торопливо прижалась к стене, где гуще тень и больше мусора и, добравшись до стены, ведущей к проходной, побежала вперед. Аккуратно перескакивая мусорные кучи и зажимая рот от крыс, разбегающихся из-под моих ног в разные стороны, я бежала так быстро, как позволяли мне ноги и окружающая обстановка. Обогнув огромный диван, который почему-то лежал на боку, я оказалась у вертушек и без труда просочилась сквозь них. Я оказалась на улице. Огляделась и рванула, куда глаза глядят.
Мне казалось, прошла целая вечность, между шахтой лифта и моими быстрыми шагами по раскуроченной асфальтовой дороге. Время в моей памяти стало разбиваться на осколки, и я начала ловить себя на мысли, что некоторые моменты просто вылетели из моей головы. Например, я совершенно не помню, как пересекала большую часть холла, или как спускалась последние несколько метров в шахте. Лишь яркие вспышки событий, которые я, по-моему, меняла местами и путала их очередность. Страх заставлял меня сомневаться во всем. Даже в том, что я видела собственными глазами. Я ставила под сомнение и то, куда иду – продвигаюсь ли я дальше, в глубину завода, или возвращаюсь обратно к тому месту, с чего все началось. Никакого плана у меня не было. Я просто шла наугад, не понимая, что мне делать даже теперь, когда я благополучно улизнула из-под носа у ищеек. Дальше – то что?
Из-за очередного производственного цеха показалась крыша, очень похожая на огромный ангар. Не знаю, почему, но я пошла туда так же уверенно, как и направилась в свое время к пожарной лестнице. И как только я вспомнила об этом, встала, как вкопанная.
Все укромные местечки мы знаем наизусть.
Похож ли ангар с покатой крышей на укромное местечко?
Как это выяснить? Как вообще понять, что есть укромное, а что заброшенное? В чем разница? В том, что там так и тянет спрятаться? Философствовать некогда. Мне нужно укрытие.
Короткими перебежками я добралась до огромных ворот и приоткрыла их – внутри темнее, чем я надеялась, наверное, потому, что единственными окнами служили узкие бойницы наверху, кольцом обрамляющие все здание под самым сводом потолка. Этого было достаточно, чтобы ориентиры и очертания угадывались, а на большее мне сейчас надеяться не приходиться. Судя по всему – это бывший склад, потому как здесь валялись картонные коробки, целые и сложенные вдоль стен, а иногда и посредине, пылились металлические каркасы стеллажей и деревянные и металлические поддоны. Я шагнула в темноту, сделав над собой неимоверное усилие, потому как теперь любой темный угол, любая тень, каждая непрямая линия вгоняли меня в истерику – я была пуганой вороной среди кустов. Мелкими шажками я продвигалась вглубь здания, вертела головой, шла, согнувшись в три погибели. Я кралась, как вор. И тут я услышала то, что заставило меня остановиться. Звук был приглушенный и исходил из противоположного моему угла здания. Расстояние и огромная пустота лишали его какого-то смысла, а потому я никак не могла понять, что именно слышу. Я снова начала двигаться по направлению к звуку, но на этот раз, двигалась так тихо, что не слышала сама себя. Звук становился громче, внятнее, и внезапно так же резко, как пришло осознание того, что я слышу, я его увидела его. Увидела то, что слышала.
За огромными деревянными поддонами, которые наспех составили один на другой, сидел человек. Он был похож на сугроб грязной, рваной, черной одежды, который шевелился, склоняясь на чем-то, что закрывал от меня своей спиной. Его голова, которая странным образом находилась ниже уровня плеч, и наклонялась почти к самому полу, дергалась и вертелась в разные стороны, но не поднималась выше спины. И вот именно эти движения – короткие рывки с последующим кручением головы в разные стороны, и заставили меня увидеть подсознанием быстрее, чем глазами. Но было уже поздно – человек замер, прислушиваясь, а затем резко повернулся ко мне. Я не выдержала и взвизгнула, зарывая руками рот, запихивая страх и ужас обратно в горло.