— Мне так жаль, Таня, — произнесла она смущённо. — Так жаль, что я тебя подвела.
— Меня? — переспросила я.
— Ну, ты же больше всех хотела, чтобы мы построились первыми.
И я подумала, что она, наверное, права. И, значит, всё, по большому счёту, случилось из-за меня.
— Нет! Нет! — вдруг торопливо сказала Галя, как будто прочитав мои мысли. — Я ведь могла не бежать или даже не пойти на линейку. Но мне так хотелось быть с тобой! Ты не виновата!
Я почувствовала, что краснею.
— До конца смены уже осталось совсем недолго, и дедушка заберёт меня прямо отсюда. В отряд я не вернусь. И с тобой мы больше не встретимся. — Но. Может, на следующий год…
— Ты, может, и приедешь сюда, а я, скорее всего, нет. Но я буду воображать нашу с тобой дружбу, ты не против?
— Я-а, — сказала я растерянно. — Ну да, конечно…
Галя приподнялась в постели и положила свою прохладную руку на мою.
— Тебе трудно представить, но я всё время болею, и у меня нет подруг. А мне кажется, если бы я могла, как все, бегать и прыгать, то мы бы с тобой дружили. И я бы очень хотела сочинять всякие интересные истории. Как ты.
— Но ты же сама очень хорошо рассказываешь… — удивилась я.
— Дедушка говорит, что у меня фотографическая память. А сама я ничего не выдумываю.
Тут пришла медсестра, принесла Гале ужин и сказала, чтобы я возвращалась в свой корпус. Я не знала, что ещё могу сказать Гале. К тому же мы были не одни. Поэтому я просто ей кивнула и убежала.
Рая и Милочка
В середине смены в пятом корпусе появились две новенькие девочки. Для них освободили маленькую комнату, где хранилось запасное постельное бельё. Говорили, что они двоюродные сёстры.
— Двойняшки! Ну, просто одно лицо! — фыркнула Кира.
И сразу же получила легкий подзатыльник от Евгении Михайловны, которой мы помогали отобрать из вынесенного белья несколько простынь для нашего отряда.
У белокурой Евы, дочери плантатора из книги «Хижина дяди Тома», было столько же сходства с маленькой чернокожей служанкой Топси, сколько у этих сестёр!
Мила была невысокой девочкой с круглым кукольным личиком. Большие круглые голубые глаза с загнутыми ресницами, нос щипком и маленький ротик с узенькой полоской губ. Белокурые волосы заплетены в тоненькие косички, подвязанные «корзиночкой». А Рая… Копна черных круто курчавых волос, которые росли почти от бровей и спускалась до подбородка бакенбардами, тоже была собрана в две косицы, странно торчащие за ушами в разные стороны. Нос крупный, яркие полные губы и узкие карие глаза под густыми сросшимися бровями. Она казалась очень загорелой то ли от природной смуглоты, то ли от густого золотистого пушка, покрывающего всё лицо. Странная девочка.
Мила, как и положено в дневную жару, была в корейке и шортиках, а Рая — в коричневой мальчишеской пижаме. Она была намного выше сестры и очень сутулилась.
— Ужас! — сказала Кира, когда мы оказались у себя в корпусе одни. — Просто волосатый человек Евтихиев из учебника. А Он вообще был нормальным?
— В учебнике не написано, — ответила Лина. — А наша учительница рассказывала, что его показывали в цирке и не разрешали бриться.
При первом же удобном случае Кира подкараулил Любу у столовой и принялась расспрашивать её о странных сёстрах: действительно ли они родственницы, почему Рая не снимает пижаму, и почему всё время молчит.
— Фильм «Цирк» смотрела? С Орловой? — ответила Люба, в упор глядя на Киру, — Слыхала о том, что у нас ВСЕ дети равны — хоть черные, хоть желтые, хоть в полосочку?.. Тогда всё. Закончен разговор.
— Воображала! — вспыхнула Кира.
— От такой слышу! — вздёрнула подбородок Люба, повернулась и пошла к себе в корпус Она теперь почти не хромала. Так, чуть-чуть только.
Но уже на следующий день, когда мы встретились в библиотеке, Любка увела меня к шелковице у хоздвора и горячо зашептала, оглядываясь.
— Татка, мне эту Раю так жалко. Хорошо, что Милка такая отличная девчонка. Они ведь не сёстры. У них матери подруги, и потому только она всё правду о Рае знает.
— И ты теперь?
— Да, потому что отбою нет от любопытных, и одной ей Раю не защитить.
Если ты согласна нам помогать, то…
— Да не нужны мне ваши секреты, я и без них не собираюсь никого обижать!