– А ты этих границ не видишь совсем. Я знала о твоей ненависти к людям. Чувствовала, что надо было остановить тебя ещё тогда.
– Она моя. Я люблю её – перебил самец.
Бриз застыла в удивлении. Она перестала рычать на Санде.
– Я попрошу людей из опергруппы проверить адрес. Если ты её действительно любишь, то придумай пока себе оправдание. И давай, иди отсюда. Мне нужно работать. Я после смены зайду в общежитие и все расскажу.
Санде не находил себе места. Он бесцельно бродил по своей квартире и просто ждал вечера. В бархатной коробочке на столе лежало маленькое золотое колечко, которое он заказал сегодня утром. Самец долго смотрел на него, потом закрыл крышку и переставил на полку. Его не покидал вопрос, почему она сбежала, даже не дав все объяснить. И как, черт возьми, она попала к нему в квартиру? Санде посмотрел на часы. До прихода Бриз времени было достаточно. А у него появились вопросы кое к кому. И он знал, где ее искать.
***
– Китис! – прорычал он.
На танцполе достаточно громко играла музыка, но самка все прекрасно услышала и вздрогнула.
– Что?
– Ничего не хочешь рассказать? Идем отсюда.
Они вышли из бара и прошлись к пруду, где в это время точно никого не должно было быть
– Ну и что тебе нужно – лениво потянулась она, изображая привычное спокойствие.
– Не притворяйся – Санде схватил ее за руку – Это ты все устроила? Альба сбежала.
– Одной человечкой больше, одной меньше. Какая разница.
Вид взревел и чуть не впечатал ее в скамейку.
– Мне надоели твои игры. Она мой выбор и тебя это не должно касаться. Ты это сделала?
– Ну, я. И что с того. Открыла этой… глаза – Китис со злобой выплевывала слова, чем еще больше взбесила Санде – К тебе через балкон залезть никаких проблем не составит.
Он готов был придушить ее и рычал так, что самка вдруг заплакала. Это отрезвило Вида.
– Ты что? – он не привык и уж точно не ожидал увидеть ее в таком состоянии.
– Ну почему так, почему вы все это делаете? Чем они лучше самок нашего вида?
– Ты же никогда не была привязана ко мне настолько, чтобы стать парой. Ты не хотела меня.
– Не в тебе дело. Меня просто бесит тот факт, что вы ходите такие счастливые. А мы чем хуже? Наши самки разве не заслужили этого?
– Китис – уже спокойно начал Вид – Мы все это заслужили. Но ты не тем путем пытаешься идти. Надо двигаться вперед и перестать ненавидеть людей.
– Меня достали твои нравоучения. Хватит! – самка сбежала, а Санде остался сидеть на скамейке, совершенно не понимая, что делать дальше.
***
Бриз подсела рядом и глубоко вздохнула.
– Мы же договорились, что ты будешь ждать меня у себя. Хорошо, что я встретила Флейма по пути. Он сказал, что видел тебя в районе парка.
– Извини. Новости есть?
– Боюсь, они тебя не обрадуют.
– В смысле?
– Мы ее не нашли. Семья Калассо есть, но в то же время их как бы нет. Не нашли о них практически никакой информации. Послали человека по домашнему адресу Калассо. Оказалось, они там и не жили. Только снимали квартиру. И никаких следов. Понимаешь? Может и правда они связаны с «подарком» и Мерсил?
– Нет. Этого не может быть.
– Я лишь предполагаю. Кто-то очень старательно заметает за собой следы. Я дам тебе знать, если вдруг появится какая-нибудь информация о ней.
ГЛАВА 12
Брат всегда чувствовал состояние Альбы. И в этот раз от него не укрылась ее боль.
– С тобой все в порядке?
– Нормально все. Почему же Хизер не отвечает? – девушка в который раз набирала ее номер, но в ответ ничего. – Где она?
– Приедем домой и поговорим об этом.
– Останови здесь.
– Зачем? – Франко удивился. Рядом было только кафе и парикмахерская.
– Просто останови. Мне это нужно – она выбежала из машины и зашла в парикмахерскую.
Колокольчики на входе зазвенели, девушка на ресепшен поздоровалась, мило улыбаясь
– Проходите, мастер сейчас подойдет.
Альба удобнее устроилась в кресле. Ждать пришлось не долго.
– Добрый день. Что будем делать?
– Да, добрый. Исправьте это – сказала девушка, указывая на синие локоны – Я начинаю новую жизнь.
– Боюсь, длину сохранить не получится. Этот оттенок можно вывести только ножницами.
– Режьте.
Уже через час Альба смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Волосы спадали на плечи нежными волнами. Ей слегка осветлили родной цвет и срезали больше половины длины. Все украшения, которые теперь только раздражали ее, были сняты. Серьги с черепами, пирсинг в виде шипов и все остальное, что связывало ее с прошлым, стало совершенно чужим.