Бхакта: Но, Свами! Я слышал, ты сказал: кшара — акшара, нитья — анитья.
Свами: Да, мой мальчик! Ты говорил сейчас о фильмах; есть ли в них имена, формы и образы?
Бхакта: А разве нет? Именно только потому, что в них есть имена, формы и образы, понятен сюжет. Стоит только вспомнить Рамаяну и Махабхарату. Там ведь тоже нет имени без формы и образа, как и формы и образа без имени.
Свами: Хорошо! Прекрасно сказано! Где есть образ, должно быть и имя, где есть имя, должен быть и образ, они связаны друг с другом. Когда мы говорим «авина бхава самбандха», это именно та взаимосвязь, которую мы имеем в виду. Понял ли ты теперь значение прапанчи?
Бхакта: Я уловил, что она отождествляется с именем и образом, но… Свами, я хотел бы послушать, как это происходит.
Свами: Как бы тебе теперь не запутаться. Если мы сейчас займемся подробным разбором, это будет, как если бы мы находились в манговом саду и, не пробуя плодов, собирали бы их, считали количество деревьев, число отростков на больших ветвях, число плодов на каждом отростке, подсчитывали бы общую стоимость манго, если цена одного плода такая-то. Вместо того, чтобы бестолково тратить время на собирание этой информации, лучше уподобимся человеку, вкушающему плоды, и выясним, что же имеет первостепенную важность. Осознав главное, мы получим удовлетворение и наслаждение. Оставим эту тему. А что является природой этой прапанчи? Ты знаешь, что у прапанчи есть также и другое имя?
Бхакта: Я сказал, что прапанча отождествляется с именем и образом. Я слышал, что она известна еще и под другим именем — джагат.
Свами: Эта нама-рупа прапанча, джагат, подобна индраджале, или искусству волшебства, она реальна, лишь пока ты ее видишь. Поэтому также и мир существует, лишь пока ты ощущаешь его своими индрийями, или чувствами. То есть то, что не ощущается в состоянии бодрствования, считается как бы несуществующим. В таких случаях мы говорим «сат» про существующее и «асат» про несуществующее. Исходя из этого, что ты скажешь об этом мире — он «сат» или «асат»?
Бхакта: Он существует в ощущениях в состоянии бодрствования, поэтому он «сат»', он не существует в состоянии глубокого сна, поэтому он «асат».
Свами: О! Ты говоришь «сат», «асат»? При сложении этих двух слов получается садасат, верно? Знаешь ли ты, что это именно то, что называют «майей»?
Бхакта: Эта майя подобна волшебству?
Свами: А разве нет? «Индраджалам идам сарвам»; все это волшебство. Это то, о чем испокон веков говорят риши.
Бхакта: Тогда должен существовать исполнитель всей индраджалы, не так ли?
Свами: Конечно. Этот волшебник — Бог. Он наделен бесчисленными могущенственными свойствами. Махариши, образовав имя на основе каждого образа и образ на основе каждого имени, медитируя на эти образы, не создают ли неопределенную определенность и безобразную образность? Разве это не их ощущения выражаются тысячью языками? Шастры, Веды, Упанишады — разве они не говорят прямо, как они понимают Бога, в дхьяна самадхи, все по-своему, в соответствии со своим положением, преданностью и поклонением; как достигнуть созерцания Господа и действительно осуществить воссоединения с Ним?
Бхакта: Да, свами! Я это понял. Но ты говорил, что имя и образ основаны на свойствах. Будь добр, объясни мне это.
Свами: Конечно. Необходимо обратить внимание на такие темы только потому, что все остальное — за пределами человеческого воображения. Слушай внимательно. С тех пор, как Господь благоволит ко всему сущему, Его знают как Раму. Поэтому Он также премасварупа, воплощение Любви; Он — бхактаватсала, исполненный нежности к своим преданным; Он — крипасагара, океан Милосердия. В каждом таком имени и образе Он удостоил своих бхакт сакшаткарой и благословил их сайюджьей. Бог без образа и формы принимает всевозможные образы и формы, чтобы благословить бхакт.
Бхакта: Я счастлив. Я в самом деле так счастлив, свами! Благодаря твоей милости я все понял совершенно ясно. Есть только один вопрос: у Параматмы без образа и формы, как ты сказал, бесчисленное множество имен. Все ли имена и образы равноценны? Между ними нет никакой разницы?
Свами: Что за вопрос! Конечно, все имена и образы равнозначны. Какому бы имени и образу ни поклоняться, Господь принадлежит к неповторимой, уникальной реальности сварупы. Можно осознать Его через определенный образ и определенное имя. Но бхакта должен принять во внимание одну вещь. Какому бы образу Господа ни поклоняться, цель испрашиваемой милости должна быть одна.