— Эй, я вам не мешаю? — встрял я в разговор, подобрав отвисшую челюсть.
— Нисколько, — оскалился своей фирменной белозубой ухмылкой следопыт. — Это Сларк, рыбоголовый. Себя они называют морлоками, люди дали им название «ихтианы». Мирный народ, обитавший ранее, до троллей, в крупных реках, озёрах, болотах. Сларк приветствует нас и спрашивает разрешения залезть на плот. Плыть рядом неудобно, легко налететь на корягу, торчащую из дна. Он говорит, если погибнет, нас обвинят в его смерти и объявят врагами племени.
— И чем нам грозит статус врагов племени?
— Рыбоголовые миролюбивые существа. Глубинный Жрец пожалуется богу Дагону, далее на божественное усмотрение. К рекам и воде тогда советую не приближаться. Всякое бывает. Дагон, в отличие от морлоков, злобный и мстительный божок, насильственную смерть верующих воспринимает как личную обиду.
Рыбья башка утвердительно булькнула. Выглядела она не очень-то страшно в полумраке. Ну, раз ей Гвард доверяет, позволю посетить наш плавучий приют. С местными контакты устанавливать надо, проблемы никому не нужны.
— Пусть залазит, — великодушно разрешил я, на всякий случай подвинувшись к остроге.
Маг дал рыбоиду добро. Тот обрадовано заурчал, упёрся руками о борт и вытащил из воды туловище. По сравнению с головой оно было непропорционально маленьким и тощим, напоминало лягушачье. Эдакий бесхвостый головастик. По влажной коже извивались тёмные узоры. Одеждой пресноводному ихтиандру служила набедренная повязка из мягкой кожи, держащаяся на пояске из водорослей, к ней крепилась связка рыбы. На шнурке, обвивающем коротенькую толстую шею, болтался костяной ножик, в правой верхней лапе морлок держал привязанную к запястью копию гвардовской остроги. Усевшись на манер лягушки на борту нашего речного «лайнера», рыбоголовый пристроил нехитрое орудие промысла на коленях и чинно поклонился, приложив свободную руку-лапу к груди.
— Сларк сердечно приветствует хозяина плавучего дома, — пояснил действия морлока волшебник. — В знак добрых намерений он предлагает нам пойманную им рыбу и надеется, мы станем помогать друг другу в будущем. Я же говорю, мирный народец.
Отстегнув от пояса крупную рыбину, ихтиан преподнёс её мне на вытянутых руках, словно драгоценное наградное оружие. Ещё и головешку склонил.
— Передай, я надеюсь на то же, — принял я подношение.
На минуту возникла пауза. Рыбоголовый сидел, потупившись, Гвард ухмылялся. Меня его ухмылка начинает раздражать. Чего смешного?
— Теперь твоя очередь, — прервал тишину маг. — Подари ему что-нибудь съестное. Другое он сочтёт бесполезным и обидится. Сларк обидчивый малый. Морлоки весьма ранимые, он в особенности.
Подарить, подарить… Из пищи с ужина недоеденная кучка ягод и кусочек вяленого мяса остались. Не давать же объедки. Белку лилькину сбагрить? Шучу, сестрёнка её любит. Потом со но свету сживёт, месть Дагона по сравнению со злостью Лильки покажется мелким пакостничеством.
— Гвард, у нас пожевать есть?
— Сам знаешь, не густо. Но можно подарить услугу. Пообещаешь помочь ему в трудный час. Морлокам нравится иметь должников.
Последняя фраза прозвучала зловеще двойственной. Маг специально так выразился, а? Или знание русского хромает? Незатейливый маговский юморок, ага.
— Ненавижу быть должным. Передай мои извинения и скажи, мы не можем принять подарок.
— Сандэр, это нарушение обычая, — ухмылка сползла с небритой физиономии следопыта. Он впервые назвал меня по имени, пускай и не совсем настоящему. — Сларк оскорбится, а оскорблённый рыбоголовый перестаёт быть миролюбивым. Ты уже взял дар, возвращать нельзя. Вот, — оставив весло, волшебник вынул из своей сумки, привязанной верёвкой к стойке шалаша, увесистый кус мяса. Вяленого, само собой. — Дай ему.
Я торжественно подал морлоку припасённое Гвардом на крайний случай мясо. Сларк не менее торжественно взял кусок и прикрепил к связке рыбы, многозначительно булькая.
— Он рад встретить человека гордого и уважающего чужие обычаи, — перевёл маг.
— Кто это???
Из шатра высунулась сонная сестрёнка, разбуженная, видимо, нашим общением с представителем коренного населения тролльих лесов, точнее, водоёмов. По ней скакал, недовольно вереща, меховой клубок.
— А-а-а, ясно, — загадочно протянула Лилька более спокойным тоном. — А меня Лилиана зовут. Вы откуда? — молчание несколько секунд, потом следующая реплика: — Я и не знала, что так живут. У нас здания высо-окие, большие. Ух ты! Вы двоякодышащие! Хорошо, наверное, жить под водой и на воздухе.
— Лиль, ты с кем разговариваешь? — осторожно спросил я.
Сестрёнка вела себя удивительно спокойно. Изумление от визуального знакомства с морлоком сменилось заинтересованностью. Она будто говорила с рыбоголовым, он словно бы тоже, но его речи я не слышал. Телепатия? На фоне способностей зверомастера и троллей передача мыслей кажется в порядке вещей.
— Со Сларком Глубинной Улиткой. Ты разве его не слышишь?
— Ихтианы обладают естественным свойством мысленного общения, — подтвердил догадку Гвард. — Редкий дар. Морлоки, по сути, природные маги разума. Ирония в том, что они, бедняги, не могут объяснить механизма своих способностей. Маги людей, бившиеся над проблемой естественного колдовства, продвинулись в изучении их феномена на мышиный хвостик. Натеоретизировали массу трактатов, эксперименты ставили, а понять не могут, почему народец, в волшебстве мало смыслящий, превосходно манипулирует мнемоническо-астральными потоками. Рыбоголовые не учатся манипуляции, она для них естественна, словно дыхание. Сами они считают её божественным даром, как небо, землю, дождь, воду. Благодаря своим способностям из морлоков получились бы отличные ассасины и шпионы, однако, они чересчур честные и мирные.
— Почему он тогда разыграл спектакль с подарками?
Действительно, зачем местному ихтиандру понадобилось строить из себя незнающего чужого языка туземца? Он мог нормально обходиться без переводчика в лице зверомастера.
— Побаивался твоей реакции, — Гвард уселся по-турецки, окончательно расслабившись. — Помнишь своё возмущение, узнав о моём методе обучения вашему языку? Ты не единственный, кто не хочет, чтоб рылись в его разуме. У большинства разумных есть секреты, подчас стоящие жизни. Меня от магии ихтианов ограждают специальные амулеты. Кстати, к твоей милой сестрице Сларк был вынужден применить манипуляцию. Морлоки любят спокойствие и не любят испуганных девочек. Кроме того, с детьми рыбоголовые хорошо ладят.
От близости к рыбоиду мне стало неуютно. Несложно вообразить умения, на которые гипотетически способен неплохой телепат. Чтение чужих мыслей самое малое из его обширного арсенала. Внушение, вот главный козырь ихтиана. Он внушил Лильке чувство безопасности, и она перестала расценивать его в качестве угрозы. В её сознании он превратился из жабоподобного монстра в располагающего к себе персонажа.
Страшная сила. Зверомастер прав, шпионами и убийцами морлоки были бы первоклассными. Возможно, так и есть, и под маской безобидного рыбоголового прячется задуривающее мозги чудовище.
— Сларк не один, — поделилась сведениями сестрёнка. — Он дозорный, стережёт озеро от проникающих по реке врагов и сообщил о нас в деревню. К нам вышлют провожатого.
— Провожатого? Зачем? — не надо нам помощи от рыбоголовых, нам Гварда достаточно.
«Провести в деревню, — вдруг чётко всплыла фраза в сознании. — Вождь Водяных Крыс полторы седмицы вас ожидает».