Морган смог подготовить свой первый пароход к рейсу из Нью-Йорка только 8 апреля 1856 года. Но Вандербильт не успокоился и направил своего агента в Гранаду с указанием всячески способствовать разладу между Уокером и никарагуанским правительством. Тогда Уокер передал все имущество Вандербильта в Никарагуа его конкурентам – Гаррисону и Моргану.
Между тем уже упоминавшийся выше полковник Кинней перебрался с Ямайки в Сан-Хуан-дель-Норте и провозгласил себя «губернатором» восточного побережья Никарагуа. Однако его люди дезертировали к более удачливому Уокеру. Кинней послал к лидеру «фаланги» эмиссаров с предложением объединить силы. Не страдавший отсутствием самоуверенности Уокер попросил передать «губернатору, полковнику или как он там себя еще называет» Киннею, что если тот попадет ему в руки, то будет немедленно повешен. Посланцы полковника не замедлили присоединиться к «фаланге».
14 февраля 1856 года Киннея выслали из страны по требованию главнокомандующего никарагуанской армией полковника Уокера. Позднее он был убит во время борьбы за пост губернатора Техаса.
Зато угрозу костариканцев уже битый в Мексике Уокер воспринял более чем серьезно. 12 февраля 1856-го он отправил в Коста-Рику мирную делегацию, в задачу которой входило убедить Мору в исключительно благородных намерениях флибустьеров. Но Мора прекрасно понимал, с кем имеет дело, и уже 26 февраля получил у парламента чрезвычайные полномочия на случай войны. Был выпущен чрезвычайный заем на 100 тысяч песо, причем те костариканцы, чей ежегодный доход превышал 100 песо, а также те, кто имел собственный дом, должны были подписаться на этот заем в обязательном порядке[72].
1 марта Коста-Рика объявила Никарагуа войну, а уже 4 марта костариканская армия численностью 2500 человек перешла границу и двинулась в направлении Риваса. В своем воззвании Мора сказал: «Соотечественники! К оружию! Пришло время, о котором я говорил вам. Мы отправляемся в Никарагуа, чтобы покончить с бесчестным сбродом, который обрек эту страну на мучительное рабство. Мы выступаем, чтобы воевать за свободу наших братьев…»[73]
Президент Коста-Рики поднял черный флаг – по обычаям того времени, это означало, что пленных брать не будут. Правда, костариканцы обещали жизнь любому флибустьеру, который перейдет на их сторону с оружием в руках.
Костариканская армия фактически представляла из себя необученное ополчение вчерашних мирных граждан. Еще хуже дело обстояло с вооружением. У костариканцев были только кремневые ружья, на перезаряжание которых уходило много столь ценного в бою времени. Напротив, у американцев были современные винтовки, и частота их огневых залпов в разы превышала огневую мощь противника. В этих условиях костариканцы могли надеяться в наступлении только на штыковую атаку.
Уокер мог реально положиться только на 600 своих флибустьеров, но его «армия» еще и таяла с каждым днем от эпидемии холеры. 9 марта прибыли еще 250 добровольцев. Многие никарагуанские либералы восприняли действия костариканской армии как агрессию и выразили желание сражаться с интервентами. В ответ на это Уокер перенес столицу страны в либеральный Леон, снова сделал красный флаг либералов национальным стягом армии Никарагуа и 11 марта 1856 года объявил войну консерваторам.
Уокер решил ответить Коста-Рике собственным вторжением и направил к границе батальон, составленный из американцев (две роты), немцев (рота), испанцев и французов (примерно 300 бойцов). Дисциплиной эти четыре роты не отличались и продвигались вперед без всякой разведки. Командовал батальоном «полковник» Луи Шлезингер, которого ранее Коста-Рика отвергла как дипломатического представителя Уокера. Он желал расквитаться с неблагодарными костариканцами как можно быстрее. У местечка Санта-Росас на костариканской территории батальон попал в засаду, устроенную примерно тремя тысячами костариканцев. Бой длился пять минут, после чего напуганный молодецкой штыковой атакой костариканцев батальон позорно бежал. Костариканцы расстреляли два десятка пленных. Шлезингер удрал с поля боя и был предан Уокером военному суду.
Расстрел пленных вызвал яростный демарш американского посланника в Никарагуа Уилера, который грозил президенту Коста-Рики Море «решительными мерами» США по защите жизни своих граждан.