В тот же день Пирс принял посланника Уокера. Однако костариканский посланник в Вашингтоне организовал мощный бойкот Вихиля, и тому пришлось самому снять с себя все полномочия и покинуть США.
В апреле 1856 года к Уокеру прибыли 220 новых добровольцев из США, что с лихвой возместило потери в Ривасе. Но с севера над Уокером сгущались тучи. Гватемальский диктатор Каррера решил вмешаться в никарагуанскую войну на стороне консерваторов.
4 июня 1856 года Уокер торжественно вернулся в Леон, где многие приветствовали его как избавителя от костариканских агрессоров. Между тем в стране происходили выборы президента, но Уокер решил, что теперь он и сам как «спаситель отечества» может занять этот пост. Поэтому он попросту отрешил временного президента Риваса от должности, и тот вместе с правительством бежал на север страны.
25 июня сам Ривас отрешил главнокомандующего никарагуанской армией Уокера от должности и объявил его изменником и узурпатором. Уокер, тем не менее, вступил в избирательную кампанию (финальный тур президентских выборов был назначен на 29 июня). Избирательные участки открылись только в контролируемых флибустьерами Гранаде, Ривасе и Масайе. Естественно, все солдаты Уокера стали никарагуанскими гражданами.
«Выборы», как и ожидалось, принесли победу Уокеру, который набрал 15 835 голосов из 23 236[77]. 12 июля состоялась инаугурация, но новый президент не владел государственным испанским языком и произнес текст присяги по-английски. Интересно, что Уокер распорядился дополнить сине-бело-синий флаг Никарагуа красной пятиконечной звездой.
В конце июня – начале июля 1856 года к «президенту» Уокеру прибыли еще 200 новых искателей приключений из США. Также Уокер захватил костариканскую шхуну «Сан-Хосе» и превратил ее в первый корабль ВМС Никарагуа «Гранада». На корабле даже были установлены две шестифунтовые пушки.
14 июля Уокер издал декрет, по которому в стране отныне можно было пользоваться как английским, так и испанским языком. К тому же все никарагуанцы должны были в течение шести месяцев предъявить и зарегистрировать у властей документы на владение землей. При этом у большинства населения таких документов не было вообще. Уокер стал активно конфисковывать земли «врагов нации» (то есть всех, кто был не на его стороне) и раздавать их своим флибустьерам в обмен на «военные расписки». Олигархи с ужасом наблюдали, как их исконные поместья переходят в руки иностранных солдат удачи.
Но сами флибустьеры, конечно, трудиться не желали, и 22 сентября 1856 года Уокер восстановил в Никарагуа рабство. Он, говоря о себе в третьем лице, писал: «По этому декрету должно судить об администрации Уокера, ибо он был ключевым для всей его политики… От восстановления африканского рабства здесь зависит постоянное присутствие в этом регионе белой расы»[78].
Свой шаг (кстати, противоречивший никарагуанской конституции) Уокер аргументировал тем, что испанцы в свое время плохо обошлись с «бронзовой» расой (индейцами), заставляя их работать на своих плантациях. Теперь индейцев надо освободить от тяжелого труда и взвалить его на «разжиревших от безделья негров». Таким образом, американский флибустьер хотел использовать в своих целях давнюю расовую неприязнь между индейцами и неграми. В духе модных тогда на американском Юге взглядов Уокер считал рабство чуть не благодеянием для негров. Мол, рабы в южных штатах США живут гораздо лучше, чем их свободные темнокожие товарищи в Бразилии или на Кубе.
Мнение Уокера разделял и американский посланник в Никарагуа Уилер, полагавший, что развитие Никарагуа без рабства невозможно[79]. К счастью для Никарагуа, декрет Уокера так и остался на бумаге.
Инаугурация Уокера заставила никарагуанских консерваторов и либералов сплотиться против узурпатора. На помощь им наконец-то стали подтягиваться военные контингенты других центральноамериканских стран. В тот самый день, когда Уокер приносил присягу, в город Леон прибыли 800 сальвадорских солдат во главе с генералом Рамоном Бельосо. Через неделю подошли 500 гватемальцев. На марше к Леону были и 600 гондурасцев.
Уокер так надеялся на боевые качества 800 своих американцев, что распустил все никарагуанские подразделения и запретил принимать в армию любого, кто не говорил по-английски. Однако сами флибустьеры, видимо, смотрели на вещи более реалистично, чем их «президент», и в августе 1856-го стали учащаться случаи дезертирства. Но Уокера это не смущало, и он даже разбил свою армию на отдельные контингенты, в то время как 1800 солдат армий центральноамериканских стран при поддержке никарагуанцев (400-500 бойцов) начали наступление на Гранаду. 24 сентября 1856 года противники Уокера заняли Манагуа.
77
78
79