Мы бесшумно крались по тёмным лестницам и коридорам. Слава богам, мы никого не встретили. Мы заглянули в какую-то малюсенькую комнатку. Парень сразу начал суетиться, достал мешок, стал складывать туда все подряд, какие-то простыни, свечу, огниво, одежду, вещи, еще какие-то предметы. Затем достал из под подушки медальон с каким-то изображением. Я заглянула через его плечо, там была изображена девушка служанка, которую запорол плетью до смерти Аллан.
– Невеста? – шепотом спросила я.
– Сестра, – ответил мне парень тихо и печально.
Я положила ему на плечо руку и сочувственно чуть сжала. Он решительно повернулся ко мне лицом, а в глазах стояли слезы:
– Спасибо, леди! Спасибо что сделали это. Он мертв! Жаль, что ей от этого не легче, – он сжал в руках изображение сестры и смахнул рукой, бегущие по щекам ручейки слез.
– Надо уходить, – решительно произнес он.
Глава 4
Выбраться из замка оказалось не очень сложно, когда у тебя в соучастниках прислуга этого замка. Парень знал все темные углы, недоступные взору стражников, все тайные ходы.
Нам пришлось проползти по-пластунски приличный участок возле крепостной стены, и дальше пересекая крепостной вал. Вот где пригодились тренировки Рафаэля. В очередной раз, вспомнив усиленные тренировки своих наставников, я мысленно их поблагодарила.
Ров мы переплывали уже в предрассветных сумерках. Но меня ничего не пугало, ни грязь, ни вода, ни чернеющий зловещий лес впереди. Я чувствовала запах свободы.
Достигнув кромки леса, мы оба прижавшись к деревьям, выдохнули с облегчением.
– Я знаю, леди, вы устали и замерзли после воды. Но у нас нет времени, надо идти дальше, не останавливаясь. Смотрите, – он указал на чернеющую в рассветных лучах башню.
В одном из окон замелькали языки пламени. Да, все так, как мы и хотели. Я еще раз с облегчением вздохнула. Ужас от совершенного мною убийства потихоньку отступал.
Кивнув своему спутнику, что я готова идти дальше, мы отправились в темноту зловещего леса.
Шли мы долго, пробираясь по дебрям лесной чащи. Сколько прошло по времени, сказать сложно. Я старалась не думать о промерзшем теле в холодной мокрой одежде, о жажде и голоде.
Мой спутник притормозил и кивнул:
– Привал!
Я радостно опустилась на траву. Подняв голову к небу, я примерно прикинула, что сейчас должен быть уже полдень, судя по расположению солнца. Это что же получается, мы прошли полдня, практически без остановок? Меня сильно беспокоил один вопрос, какова вероятность погони? Не ясно… Надо надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, как говорится.
Парень сноровисто начал подтаскивать сухие сучья и ветки для костра, начал рыться в своем тяжеленном заплечном мешке, который, к сожалению, тоже промок. Он достал мокрое огниво и покачал головой:
– К сожалению, костра пока не развести, – он уныло опустил плечи.
Я ласково улыбнулась, и в моей руке загорелся маленький фаербол размером с грецкий орех. Я ловко бросила его в приготовленное кострище. Пламя сразу схватилось и загудело.
Парень смотрел на меня огромными изумленными глазами:
– Магичка! – выдохнул он, – Теперь понятно, почему герцог не хотел отдавать вас сразу на растерзание господину графу.
Я задумчиво рассматривала пламя костра.
– Моя сила возвращается, но медленно. Магический браслет блокировал ее, – сказав это, я потерла болезное место на запястье от браслета.
Парень боязливо поежился, глядя на меня. Я пожала плечами:
– Я не опасна, особенно к людям, которые относятся ко мне с добром. Поверь, я никогда не забуду твоей помощи.
– Вы ничего мне не должны, леди. Вы расквитались с ним, это главное. Но если наш замысел и подмену раскроют, вас будет искать герцог по всей империи. Он так этого не оставит.
Я поежилась от неприятных воспоминаний. Парень тем временем начал раздеваться и развешивать свою одежду на прутики. Я последовала его примеру. Мне было не до стыда, ему кстати тоже. Мы просто условились не смотреть друг на друга и, повернувшись спинами, просто сидели и грелись у огня.
Как только наша одежда более менее стала сухой, мы, не теряя времени даром, двинулись дальше в путь.
Парень, которого, кстати, звали Сэмуэль, одобрительно на меня смотрел, не скрывая своего уважения:
– Леди, вы молодец! Такая молоденькая, а такая сильная. Видно же, что вы благородная, но ни разу не пожаловались на усталость и голод.