Наутро, после завтрака с сияющей, отлично выспавшейся Агатой Аркадьевной, я с трудом дождалась приезда Малинина и, как только он переступил порог, вылетела из квартиры, едва успев бросить «до свиданья, до завтра». Я должна была вернуться на следующий день, к десяти утра, и теперь мне казалось, что у меня уйма времени. Больше всего мне хотелось побыстрее добраться до домашнего телефона и позвонить Жене Орловской, чтобы рассказать ей о своих злоключениях в квартире Агаты Аркадьевны, но стоило мне войти в квартиру и закрыть за собой двери, как ноги сами собой донесли меня до дивана, где я, не раздеваясь, отключилась. Я уснула мгновенно, в одежде, с ключами в руках, не поставив будильника. В тот момент мне было просто все равно…
Во сне мне снова явилась девушка в льняном платье. Вот только теперь она была гораздо более реальна, чем раньше, и не парила в беловатой дымке, а сидела на кровати, в ужасе вжавшись в стену, подобрав под себя колени. И эта кровать, и стена были мне слишком хорошо знакомы. Это была комната, в которой я жила у Малининой… Лицо девушки было искажено страхом, она смотрела в сторону двери, я знала это точно, а потом вдруг резко повернулась, словно хотела встретиться со мной взглядом, и что-то зашептала, но, как и прежде, я не смогла разобрать не единого слова…
Проснулась я от настойчивого телефонного звонка. Села на кровати, пытаясь понять, где нахожусь, а после нажала на прием. Звонил Малинин. Он приехал за мной и ждал на улице, у подъезда. Я пробормотала, что сейчас спущусь и посмотрела на часы. Было девять утра. Я проспала ровно сутки. Кое-как приведя себя в порядок, я закрыла квартиру и спустилась к Малинину. Как и в первый раз, всю дорогу мы ехали молча. Только сам он несколько изменился- выглядел уставшим и осунувшимся. Когда машина остановилась у знакомого подъезда, он даже не посмотрел на меня. Я попрощалась и вышла из машины, а он даже не пошевелился, продолжая смотреть в одну точку. В подъезде мне встретилась женщина лет пятидесяти, пытающаяся открыть свою дверь. В руках она держала пакеты с продуктами, они мешались ей и ключ никак не помещался в замочную скважину.
- Давайте я подержу пакеты.- предложила я.
Женщина резко обернулась, и тут же выдохнула с облегчением:
- Девушка, ну нельзя же так пугать!
- Простите, я думала, Вы слышали, как я поднималась. Давайте пакеты.
Она окинула меня взглядом и протянула пакеты. Дело сразу пошло на лад- она смогла воткнуть ключ в замочную скважину и дверь открылась.
- Спасибо.- улыбнулась она мне, забирая пакеты.- А Вы квартиру здесь снимаете?
- Нет, я новая сиделка Агаты Аркадьевны Малининой.
Улыбка как-то сразу слетела с ее лица.
- Вместо Аллочки, значит…
- Кого?
- Да нет-нет, я о своем, ты меня не слушай.- она попыталась улыбнуться снова, но вышло неубедительно.- Тебя как зовут?
- Сашей.
- А меня Людмила Семеновна. Заходи, Саша, как будет время.
И она скрылась за дверью, а я стала подниматься дальше, со странным чувством – мне совершенно не хотелось идти в квартиру Малининых. Уже на площадке на меня напал ступор- я никак не могла достать из сумочки ключи и войти. Мне было физически тяжело это сделать. Наконец, я преодолела себя и вошла. На часах было ровно десять утра.
Уже в коридоре я почувствовала резкий запах ацетона. В гостиной Агата Аркадьевна сидела перед телевизором и красила ногти. На этот раз ее выбор остановился на темно-синем. Оттенок был ярким, она наносила второй слой. Заметив меня, она радушно улыбнулась:
- Санечка, доброе утро! Я успела по Вам соскучиться. Мне не хватало наших вечерних посиделок.
Я смогла только кивнуть. Домашние заботы поглотили меня до вечера- запустить стиральную машинку, вымыть посуду, протереть пыль. А около семи, когда закончился сериал, который каждый день смотрела Агата Аркадьевна, она снова позвала меня поговорить. Мы просидели до девяти, после чего я помогла ей перебраться на кровать, включила ночник и она осталась читать книгу. Я же с трудом дошла до своей спальни, у меня кружилась голова, мысли путались. Возможно, у меня просто упало давление, но чувствовала я себя крайне неприятно. Когда я уже по привычке заперла дверь, стало совсем плохо- мне не хватало воздуха, казалось, что нечем дышать. Опираясь на стену, я дошла до окна, открыла его, и некоторое время просто глотала ночной воздух. Стало немного легче, я оставила открытой форточку и уже хотела отойти от окна, когда взгляд мой упал на подоконник. На толстом слое белой краски чем-то острым было нацарапано слово. Приглядевшись, я смогла его различить. Косыми печатными буквами там было выведено- «