- Что за лапароскопия?
- Это условное название, - скривилась я, понимаю что необходимых инструментов у меня просто нет, - у нас хирург делает небольшой прокол в нужном месте и либо проводит исследование, либо устраняет проблему. Нам придется делать разрез. У меня есть походная аптечка, там были шприцы и необходимые трубочки, но инструменты придется искать у вас. Василена, вы возьмете на себя такую ответственность?
Женщина хмыкнула:
- Меня всякой ерундой, типа запретительных актов не напугаешь, тем более это наш студент, мы за него отвечаем. Ты сама-то готова пойти на это? Если все сложиться удачно, будет разбирательство, ну а если он умрет? Готова рискнуть ради постороннего человека?
Умеют же некоторые люди так поддержать, что руки опускаются еще ниже, чем были до этого. Только вот думать я в таких ситуациях не люблю, это очень вредит делу. Первая мысль обычно всегда самая правильная.
- Ради чужого нет, ради пациента готова, но опыта самостоятельных операций у меня нет, поэтому давайте договоримся, что больше под руку вы не лезете. Лерой!
- Даже не пытайся нас выгнать, - сурово припечатал приятель, - мы хотя бы сможем помочь.
Отговаривать их с братом было бесполезно, я это прекрасно понимала, поэтому кинув ключ от своей комнаты, попросила принести темно-синюю просторную сумку, стоящую на подоконнике. Так у меня была и аптечка и прочие приятные мелочи для жизни.
- Василена, нам нужно приготовиться перевязочные материалы, посмотреть ножи, щипцы, это ведь у вас есть?
- Не уверенна, что это именно то, что вам нужно, но есть инструменты для работы с лекарствами, там и ножи, зажимы, иглы для сбора эссенций.
Я потерла руки, чувствуя в них знакомую дрожь.
- Тогда показывайте, а сами готовьте воду, какую-то емкость с двумя отверстиями, будем делать капельницу и найдите препараты против воспаления. Не будем откладывать, тем более больной без сознания, видимо от боли вырубило.
В больничном крыле поднялся самый настоящий балаган. Прибежало еще несколько врачевателей, один из которых устроил скандал, заявляя, что мы вредители и он не позволит убить бедного парня. Когда Василена молча взяла его за шкирку, легко подняла от пола под треск ткани его одежды и выставила, он закричал, что будет жаловаться и нам все так просто с рук не сойдет.
Прибежавший Идрис с братом торжественно вручили мне спасительный баул, а сами по моей просьбе принялись колдовать с освещением.
С удивлением обнаружив огромное разнообразие инструментов у Василены, я быстро обработала их, приказала приготовить помещение, и схватив преподавательницу, потащила ее принимать душ и переодеваться. К сожалению специальный халатов у них не было, поэтому под это дело мы быстро приготовили простые простыни, на который распылили дезинфицирующее средство.
Перевязав ткань с помощью друг друга, чтобы она не свалилась в самый не подходящий момент, я под пристальными взглядами подпольной команды достала одноразовый катетер, зафиксировала на вене паренька и попросила Лероя держать бутыль с раствором от обезвоживания на вытянутых руках, раз здесь нет фиксатора.
Сама по себе операция не была сложной, но из-з отсутствия опыта и нормальных условий, я боялась что-то сделать не так. Поэтому вместо небольшого количества времени, потратила на все про все больше часа. Мы все уже взмокли, со лба на косынку уже начал катиться пот, когда я поставила последний шов.
Паренек давно пришел в себя и был под действием сильного обезболивающего и выглядел так, словно был на седьмом небе от счастья. Улыбнувшись ему, бледная Василена поинтересовалась:
- Как чувствуешь себя?
- Ничего не болит, - блаженно заурчал он, отчего все присутствующие с восхищением обернулись ко мне. Я тут же поспешила опустить их на землю:
- Это действие лекарства, как только оно закончиться, боль придет снова, но уже не будет такой, как раньше. Это ненадолго, пока не образуется шрам. Повязки пропитывайте в антисептическом растворе и меняйте два раза в день первые несколько дней. Василена, у вас есть что-то, что стимулировало бы двигательную функцию кишечника?
Преподавательницы радостно закивала:
- У преподавателя по травоведению одолжим необходимые материалы.
- Ну, это вы уж сами, я травами особо никогда не интересовалась, что будет лучше использовать, не знаю.
- Какая разница, я разберусь, главное ты ему помогла!
- Не спешите, - осадила я ее и ушла в другую комнату, где оставила все свои вещи. Надо переодеться, прийти в свою комнату, принять ванну и упасть в кровать, а то чувствую, что скоро свалюсь прямо здесь, так я устала. Это была не только физическое перенапряжение, но и моральное. Слишком много свалилось за один день.
- Через несколько дней, когда будет точно ясно, что состояние Адрия улучшилось, мы пойдем к ректору. Все равно рано или поздно ему донесут, так что лучше мы первые с хорошими новостями заявимся, - радостно вопила Василена, переодеваясь рядом со мной.
Вот значит как зовут того молодого человека, надо запомнить, а то как-то нехорошо получилось, что я даже именем его не поинтересовалась. Он ведь в конце концов не учебное пособие для аз-Зайтуна, хоть и сам того не желая попал в подобную переделку.
- Мои ученики не стали к тебе подходить, побоялись, ты всю операцию простояла с перекошенным лицом, как будто собиралась убивать. Но мы выражаем тебе огромную благодарность, я под впечатлением, перед нами открываются такие возможности, что просто страшно становиться!
Мне тоже, только уже за нас с братьями Ярдлеями. Что-то мне подсказывает, что ректор уже в курсе всего происходящего и спокойной жизни нам ожидать не придется. А пока он еще не успел сюда прибежать и от злости брызгать слюной, надо поспать хотя бы пару часов.
Подмигнув братьям, я не заметно вылетела из палаты, а затем и из больничного отделения. Они оба поспешили за мной и выглядели не менее замученно.
- Думаю, нас скоро вызовут на расправу, - Идрис задумчиво поделился с нами своими изображениями.
- Я вас предупреждала, надо было не слушать вас, а выгнать и дело с концом!
- Не переживай, Ярослава, - улыбнулся Лерой, - это наше решение, все-таки мы сыновья известного рода врачевателей и честно говоря если так и не научимся лечить других, то это будет большим позором для семьи.
- А кроме внутреннего зрения существует и другая врачебная практика, которую ты сегодня с успехом продемонстрировала, - согласился Идрис, а я глядя на двух подхалимов, вмиг насторожилась:
- Я надеюсь, вы не думаете, что стану вас учить? Ребята, очнитесь, прямое вмешательство у вас запрещено! Если бы этот Адрий сейчас не умирал, я бы ни за что не стала бы в это влезать!
- Ладно, ладно, что ты, - забормотал Лерой, успокаивающе гладя меня по спине, - все будет хорошо.
Ох, вряд ли они теперь от меня отстанут. Но кто бы мог подумать, что эти два обормота, гордо задирающих нос вверх, на самом деле так переживают за то, как о них будут думать дома?
ГЛАВА СЕМНАДЦАТЬ.
На следующее утро я проснулась бодрой, но больной. Хорошо было только в эмоциональном плане, все тело же ломило и стонало, прося остаться в кровати и никуда не ходить.
Не обладая чувством жалости к самой себе, я усилием воли приподнялась, заставила себя разогреть мышцы и сделать растяжку. Больно было невероятно, но приходилось утешать себя тем, что все скоро пройдет и будет лучше. А небольшая разминка только ускорит приход хорошего самочувствия.
Удивившись, что меня никто с вечера не искал, чтобы влепить выговор или хотя бы отчитать, я собралась и вышла из покоев, в надежде найти на двери листок с расписанием. Конечно же, он уже там был, вложенный в небольшой самодельный конверт для корреспонденции.
Первой парой стоял какой-то странный предмет с чудным названием Естественная Философия, которую должны были проводить в семнадцатой аудитории. Это было достаточно странно, потому что на первом этаже находились в основном хозяйственные помещения и крыло, где жили преподаватели и другой персонал академии, за исключением самого ректора. Видимо, раз туда сослали преподавателя-философа, то предмет особой значимости не несет, и я смогу спокойно полистать отобранную у Самаэля книгу.