- Профессор Васелина Антиповна во всем призналась и рассказала в мельчайших подробностях, как узнала о необычных навыках курсантки, что она была возвращена домой из чуждого мира. О том, как различаются ее подходы к лечению и взгляды на это самой Ярославы. Вы, прелесть моя, очаровали своего учителя уверенностью, что пуская кровь можно не убивать, а наоборот, дарить жить. Вот мне интересно, вы специально втирались ей в доверие?
Я не сразу поняла, что фразой про прелесть, кардинал обращается именно ко мне. Видя, что я не реагирую, з меня неожиданно вступился Вернер:
- У них действительно может быть другой подход к лечению, магия-то у них практически не работает.
- От вас ли я слышу эти слова? – изумленно воскликнул Гаспар, явно намекая Комтуру, от чьих рук погибла его невеста. Вернер чуть порозовел, но отказываться от своих слов, тем не менее, не стал.
- А что на это все скажет нам сам Ярослава?
Ярослава говорить вообще принципиально не хотела. У меня кардинал святой инквизиции в образе огромного орка с серыми глазами, напрочь выбил почву из-под ног, было очень трудно сосредоточиться.
- Я сделала то, что должна была, это мой долг, помогать и спасать людей.
Просто какой-то театр абсурда. Вот за помощь меня пока еще никто не пытался осуждать, до сегодняшнего дня. Все происходящее было похоже на дикий и сумасшедший край, где мне нормальной отвели роль овцы на заклание. Даже не подумаю извиняться или не дай бог раскаиваться, чего видимо от меня все так ждут.
Об этом я тут же и заявила всем присутствующим в просторном кабинете. Это ни в коем случае не было актом героизма или чего-то еще в этом роде, я на самом деле так думала, в этом был смысл мое жизни. Иначе, зачем тогда вообще все это нужно будет, если запретят быть человеком?
- Гаспар, ты же видишь, что девочка просто хотела помочь, - неожиданно поддержал меня Шармад, - а ребята решили ее не бросать, на мой взгляд очень взвешенный поступок достойный не молодых ребят, а уже зрелых состоявшихся мужчин. Я могу их только похвалить.
- Ярослава спасла жизнь человеку, - вдохновленный такой пламенной поддержкой, тут же непоколебимо вставил Идрис,- я знаю, о чем говорю. И госпожа преподаватель наверняка сказала то же самое.
- Сказала, сказала, но правила есть правила. Любое подобное вмешательство относится к ритуалам некромантии. Вы все хотите попасть на релаксацию?
- На что? – удивленно переспросила я и Лерой тут же любезно откликнулся:
- На костер. Так они называют процедуру, когда сжигают обвиняемого.
- Да еще и дрова сырые подложат, - с неприязнью протянул Идрий, - чтобы обреченный на смерть бедолага дольше мучился.
- Минуточку! Инквизиция никого не сжигает! – кардинал попытался самоотверженно защитить свое место работы, впрочем, безуспешно: никто этого порыва не оценил, даже влюбленный в орка ректор.
- Да, да, вы просто отправляете приговоры местным властям, а там они действуют сами. Только вы думаете, что вы не палач, если лично не подкидывали дров, так что ли?
Ректор поняв, что еще немного и запахнет жареным, постарался тут же всех отвлечь.
- Так может, на первый раз простим? Возьмем н жесткий контроль, будем вести, как положено. Тем более что этому мальчишке и правда лучше и Ярослава скорее сделала прокол, что-то тип надреза, это не так уж и серьезно.
Почему-то у меня упорно складывалось ощущение нереальности происходящего. Как будто происшествие в больничном крыле не особо и интересует помощника Великого Инквизитора. Нет четкого обвинения, адекватных угроз, разъяснений нашей страшной участи, которая может всех нас здесь сейчас настигнуть.
Этот вертлявый кардинал даже не спрашивал как именно и что я делала, никаких подробностей, хотя они должны были интересовать его в первую очередь. Так что, либо уже все давно решено, что с нами будет и сейчас он тут просто красуется, либо ему нужно что-то еще.
- Сейчас простим, потом опять повториться?
- Обязательно повторится, - я согласилась с этим умозаключением, с интересом наблюдая за поведением кардинала.
- Только сначала я обращусь в вашу Ассоциацию врачевателей.
- Зачем?
- Чтобы они своими глупыми законами больше никого не убили.
Слово «глупыми» я использовала в последний момент, до этого на языке крутилось другое забористое выраженьице. Но вряд ли тут кто-то поймет мою простую широкую душу, так что иногда стоит и промолчать.
- Ну, просто радетельница за добро и справедливость, - расхохотался помощник Великого Инквизитора, - я с удовольствием посмотрю на это. Артур…
При звучании своего имени, задремавший было ректор, тут же очнулся, ошалело потряхивая головой.
- Что случилось?
- Знаю я такой тип людей, - посетовал орк, но вышло у него это настолько эмоционально, что я ему не поверила.
- Если сейчас ее не взять в оборот, потом будет слишком поздно, слишком уж девушка свободолюбива.
- Определенно, - жалостливо вздохнул ректор.
Такое впечатление, что они вдвоем собираются заживо похоронить меня и теперь занимаются тем, что жалеют себя, несчастных.
Шармад помрачнел, что только подтвердило мои опасения, и цыкнул на Лероя с Идрисом:
- Вы сейчас идете на занятия. К вечеру вашим родителям сообщат о столь значимых успехах, а в личных делах появиться отметка о выговоре. Брысь отсюда.
Но ребята даже не двинулись с места, только стояли, переминаясь с ноги на ногу, и угрюмо посверкивали глазами на преподавателей.
Шармад тяжело вздохнул:
- Да никто ее и пальцем не тронет, не бойтесь.
- И не отчислит? – с затаенной надеждой спросил Лерой.
- Нет,- вместо орка ответил ректор и ребята, постоянно оглядываясь на меня, наконец-то ушли.
Помощник инквизитора, едва касаясь моих плеч, осторожно усадил меня в свое кресло, а сам сел на корточки рядом и проникновенно, как психиатр на сеансе с шизофреником, принялся вещать:
- А вы пользуетесь несомненным успехом у мужчин. Эти двое даже не побоялись быть отчисленными и собирались защищать вас до конца, как будто мы тут сплошь кухарки и пажи. Тем более я считаю свое решение своевременным и его нельзя откладывать в долгий ящик.
- Это совсем не то, о чем вы подумали, - процедила я, похолодев от возмущения, что кто-то вот так запросто может решить, что оскорбить меня ничего не стоит.
Гаспар восхищенно присвистнул и попытался взять меня за руку, видимо думая, что этот простой жест сможет меня успокоить.
- Вы так думаете?
Тщательно взвешивая каждое слово, я иронично предположила:
- То есть вы не верите в дружбу между мужчиной и женщиной, в нормальные рабочие отношения?
- Нет, а вы, конечно же, маленькая глупенькая девочка, будете убеждать меня в обратном?
Оп-па, только недавно меня тут пытались уверить, что мне лет пятьдесят, не меньше, а узнав, что не разменяла еще третий десяток, не поверили. А теперь ву а ля, я маленькая и глупенькая. Теперь бы понять, падаю ли я в регресс или наоборот, развиваюсь.
- Хотите сказать, что в каждой мимо проходящей женщине вы видите объект желаний? Тогда как вы сейчас можете так спокойно находиться рядом со мной и что-то пытаться предлагать? Господин ректор, прошу отметить, что этот… орк – пристрастное лицо и не может вносить никаких предложений.
- Ярослава, выбирай выражения! – вздрогнув, тут же наорал на меня некогда спокойный и всегда вежливый Артур Уэйт.
Я тут же сделала большие невинные глаза.
- Но ведь он и правда орк, что ж на честное слово то так обижаться?
Шармад не сдержался и спрятал лицо руками, явно пытаясь скрыть рвущийся наружу хохот. Но по трясущимся плечам я все равно видела, как ему не сладко приходиться. Его же двоюродному брату было абсолютно все равно, что я говорю и как себя веду. Наверное, если бы я сейчас запрыгнула на ректорский стол и начала танцевать канкан, он не стал бы делать мне замечаний. Именно благодаря этому наблюдение, я поняла, что крупно влипла. На мелкие шалости никто не обращает внимания только тогда, когда твою судьбу давно решили и изменить ничего не получиться.