Вскоре после этого нас отослали. Два брата хотели посовещаться наедине, в присутствии только их доверенных советников. Видера и я вышли из зала вместе с остальными. Я попытался догнать ее в коридоре, чтобы узнать, когда она должна вернуться на «Красную Слезу», но меня остановила другая женщина, гораздо моложе, с очень темной кожей и двумя едва заметными шрамами, указывающими на аугметическую операцию в ее висках. Она казалась нервной, или, возможно, просто напряженной.
— Сэр Каутенья? — спросила она.
— Аваджис, прошу вас, — ответил я, улыбнувшись.
— Мерсади Олитон, — сказала она, протягивая руку. — Документалист. Я читала вашу книгу.
Как всегда, на меня нахлынул приступ смущения и удовольствия.
— Слушай, это было не…
— Мне понравилось. Она повлияла на некоторые мои подходы к этому роду деятельности. Куда-то направляетесь?
Я не знал. Я не был уверен, когда меня позовут и что мне нужно будет делать дальше. Мне нужно делать заметки, записывать воспоминания, но меня ни кто не торопил.
— Полагаю, что так.
Мы пошли по коридору. В этой Олитон была какая-то притягательная серьезность.
— Мне сказали, что ты спускался на поверхность. Убивал.
— Мне пришлось выпрашивать это.
— Никто из нас не смог получить разрешение, — сказала она мне. — Даже Зиндерманн, хотя он самый старший. Мне вот интересно… Мне бы пригодились некоторые данные, если они у тебя есть.
— Конечно, — ответил я, когда мы достигли первой из нужных переборок. — Что именно?
— Видеозаписи, ауспек-линии. Все, что я могу использовать, чтобы сделать документальный фильм. Я узнала о том, как Легион ведет войну, но не подойдя поближе, ты не сможешь понять это полностью, понимаешь?
— Согласен. — Теперь мне стало интересно, почему Кровавые Ангелы вообще отпустили меня, в то время как Лунные Волки более оберегали своих летописцев. — Мне нужно вернуться на корабль, извлечь ядра данных, но вы можете воспользоваться тем, что у меня есть с собой.
Она подняла на меня взгляд, и этот жест придал ей странный хрупкий вид — должно быть, она была намного моложе меня.
— Вы не возражаете, если я спрошу, на что это было похоже?
Я усмехнулся.
— Подавляюще. Очень впечатляюще. Слишком опасно, больше я не буду повторять. Но оно того стоит. Потому что только так возможно понять, насколько безумны эти люди.
Олитон грустно улыбнулась мне.
— Иногда это все еще озадачивает меня. Даже после того, как я поговорила с дюжиной из них. Ты никогда не можешь привыкнуть к этому, как бы они ни старались тебя успокоить.
Очень не многие из Кровавых Ангелов когда-либо делали это. Однако тогда я вспомнил Элиона и решил снова найти его, как только вернусь на «Красную Слезу», надеясь, что он все еще не завяз в бою.
— Они оружие, — произнес я. — Даже самые старшие из них. Ошибка состоит в том, чтобы относиться к ним как к людям. Чем больше я понимаю это, тем более убеждаюсь, что это правильный подход.
Я сам удивился, сказав это. До этого момента у меня не возникало такой мысли, но как только я это произнес, вероятно, пытаясь произвести впечатление на более молодую и привлекательную коллегу, я понял, что это верно.
— Циничная точка зрения, — сказала она, хотя казалось, что она не совсем не согласна. — Хотя теперь я задаюсь вопросом, что они думают о нас.
— Хрупкие, легко ломающиеся, раздражающие, — предположил я.
Она засмеялась.
— Возможно. — Мы подошли к закрытой двери, и она протянула руку, чтобы активировать ее. — Тем не менее, я ценю твою помощь. Что я могу сделать, чтобы отплатить тебе?
— Не стоит, это было весьма приятно, — произнес я, готовясь пройти в помещение за ней. Затем я остановился. — За исключением того, что… Эти Легионы долгое время сражались вместе, не так ли? Годы и годы. Кто самый старший из Лунных Волков, кто будет готов поговорить со мной?
Олитон улыбнулась, словно я открылся для какой-то затянувшейся шутки, хотя ее смысл ускользал от меня.
— Насколько вы терпеливы? — спросила она. — Я имею в виду, для рассказов?
Я моргнул. Это было поводом для беспокойства?
— Весьма, — ответил я осторожно.
— Тогда на ум приходит лишь одно имя, — произнесла она, забавляясь. — И поверь мне, он будет очень рад поговорить.
Глава двенадцатая
Яктон Круз. Я никогда не забуду его имя. Не только потому, что оно было странным, совсем непохожим на другие Хтонийские имена, господствовавшие в Легионе, но и из-за долгих часов, которые я провел в его компании. Он любил поговорит. О Трон Терры, он любил поговорить. Возможно, это было его величайшим оружием. Возможно, если его клинок и болтер когда-нибудь выйдут из строя, он сможет заговорить своих врагов до смерти.