Я услышал, как слуги вокруг меня начали что-то срочно говорить в свои комм-бусины. Конечно, все это говорилось на боевом наречии Легиона, так что я мало что из этого понял. Однако одна фраза запомнилась, поскольку она много раз упоминалась на брифингах миссии. Даже эти закаленные воины, привыкшие ко всем видам экстремальных переживаний, оказались взволнованы происходящим.
Я тоже был одним из них. В конце концов, это и была причина, по которой я пришел. Чтобы увидеть это. Стать свидетелем этого единственного человека, единственного члена этого необыкновенного братства, который затмил Ангела.
И вот я увидел его впервые, он устремился вниз, как падающая звезда, из своего транспорта, с мечом в руке, его знаменитые Юстерианцы шли с ним.
— Хорус, — выдохнул я, наблюдая, как он немедленно вступает в бой и прокладывает себе путь к брату. — Магистр Войны.
Глава 11
Возможно ли сравнивать их? Невозможно. Они оба, по всем практическим соображениям, настолько выше обычного, что практически не поддаются описанию. Когда сражение закончилось, и мы вернулись на флот, я провел не мало времени, изучая их, но так и не смог до конца разобраться в них. Не смотря на физические различия, их точно можно было назвать братьями. Они разговаривали друг с другом как братья, обменивались взглядами, делились наблюдениями, смотрели на мир двумя парами глаз, которые имели определенное единообразие взглядов. Они были двумя членами весьма эксклюзивного клуба, крошечного братства, которое существовало на самом верху Имперской иерархии и не терпело соперников.
Я часто задумывался, как это влияет на психику. Даже самые могущественные из наших смертных генералов знали, что они сделаны из того же материала, что и войска, которыми они командовали, и происходили из тех же мест, что и те, кому они приказывали воевать. Иногда, не смотря на весь пафос расстояния между ними, это существенное видовое сходство заявляло о себе, и вы понимали, что фигуры, которые вас так пугали, состояли из плоти и крови, и, как и вы, они потели, когда им было страшно, чувствовали сомнения и страхи с детства, как и у вас. Не думаю, что это можно отнести к примархам. Они были еще более оторванными от человечества, чем космодесантники. Они необычны. Они находились на другом уровне. Они — и я говорю это, не чтобы унизить их, а просто как не осуждающее описание — фрики.
Поэтому я догадался, что они нуждались друг в друге больше, чем в каждом из нас. Измученные постоянными войнами и невообразимыми расстояниями дальних экспедиций, они, несомненно, проводили большую часть времени погрузившись в свои собственные мысли, что не приносило пользы, окруженные лишь низшими существами, приносящими запросы, жалобы и проблемы. Когда все это менялось, когда у них появлялась возможность поговорить с кем-то из себе подобных, я представлял, как они хватались за эту возможность. Представлял, что они были гораздо ближе, чем родные братья и сестры, связанные узами более тесными, чем любые навязанные законом или обычаем.
Конечно, вы можете посмеяться. Я сам оглядываюсь назад, зная, что произошло всего через несколько месяцев спустя, и вздрагиваю. Но тогда, тогда все было по-другому. Не было никакого притворства, настолько близки они были в этот момент. Ничто не выдавало их будущего. Когда наступал момент, они с радостью находились в обществе друг друга, они могли разделить улыбку, понятную лишь только им, зная, что ни одна другая душа во всем флоте не поймет ее так, как они. Когда я наблюдал за ними, легко шагающими рядом друг с другом по коридорам «Мстительного духа», с забрызганными кровью ксеносов доспехах, меня не покидало отчетливое ощущение, что кое-что из того, что происходило между ними, передавалось невербально, так, как мне говорили, общаются техножрецы, но без всех этих металлических модификаций. Что-то большее похожее на психическую симпатию. Или, возможно, родство.
Я знал, что они провели много лет вместе, прежде чем Сангвиний наконец объединился со своим собственным Легионом. Хорус был его учителем, а Сангвиний учеником. Связь между ними и их генными детьми оставалась тесной, что чувствовалось во время боев, свидетелем которых я стал на поверхности. Боевые стили отличались, но лишь поверхностно — мне показалось, что Лунные Волки были немного грубее, немного более готовые сделать все, чтобы убить свою цель, а не организовать оптимальный сценарий ближнего боя — но я бы не стал спорить, какой из подходов был более эффективным. Они считались двумя лучшими легионами во всем Империуме, они находились на одном уровне по количеству побед и пропагандистскому значению. Изображение Сангвиния могли бы поместить у конвейеров мануфактуры, но о Хорусе было написано больше прозаичных строк, чем о любом другом живом человек. После Улланора его репутация только укрепилась. Без сомнения, Император был любим всеми, но он находился далеко и непознаваем, тогда как Хорус мелькал на всех видео-отчетах, на голопроекторах, и он вел бой с врагом в пустоте.
Я ничего не видел о нем до нашего прибывая в этом мире. По большей части мы все время находились на «Красной Слезе», за исключением моих редких вылазок на поверхность, чтобы понаблюдать за действиями Ангелов. Только после той грандиозной битвы на хребте — впоследствии увековеченной в Имперских архивах как Столкновение 140-45-3V — я смог сопровождать делегацию IX Легиона на «Мстительный Дух». Это была решающая победа, открывшая возможность продвинуться вглубь гнездовий ксеносов. На корабль было переброшено несколько рот Кровавых Ангелов, вместе с несколькими сотнями вспомогательного персонала. Я стал одним из них, как и Видера. Настроение царило праздничное, и, несомненно, они хотели получить лучшие записи для потомков, чем те, которые могли записать в архив.
Что касается меня, то я чувствовал себя лучше, чем в течении нескольких недель. Я уже начал думать, что вырваться из спертого воздуха пустотным кораблей и есть ключ к борьбе с моей вялостью, но по какой-то причине «Мстительный Дух» не оказал на меня негативного влияния. Я все еще чувствовал восторг от того, что мне довелось наблюдать столь интенсивный бой вблизи — возможно, дело было в этом.
— Ну как, понравилось там внизу? — спросила Видера, пока мы шли позади воинов Легиона.
В ее словах, как всегда, чувствовалось легкое пренебрежение, но также я ощутил в ее тоне легкую ревность. Видера была своенравной, более уязвимой, и я догадался, что она была удивлена моей готовностью рисковать собой ради дела.
— Это было интересно, — ответил я. — Тебе следовало бы лично побывать там.
— Я была занята работой. Кстати, как продвигается работа над книгой?
У меня уже было больше материала, чем мне нужно, и я не знал, что с ним делать, и, несмотря ни на что, я продолжал продвигаться к портрету примарха. Я задавался вопросом, обижалась ли она на это и хочет, чтобы я снова потерпел неудачу, или же ее желание создать что-то особенное действительно искренне.
— Это будет шедевр, — произнес я.
Она закатила глаза.
— Точно.
Процессия достигла места назначения — большой зал для аудиенций, расположенный глубоко внутри верхних этажей палубы. Проведя столько времени на суднах IX Легиона, я и забыл, насколько простым и не украшенным был стандартный Имперский корабль. «Мстительный Дух» нельзя было назвать уж совсем утилитарным, поскольку я заметил множество портретов и предметов из их владений на Хтонии, но декор не был таким вездесущим. Я все время ожидал увидеть фрески и скульптуры, а вместо этого получил переборки и голые металлические проходы. Мне очень понравилась эта перемена. «Мстительный Дух» чувствовался как хорошо отлаженный корабль, здоровый.