– Я о том, что Дед Мороз на лыжах изображен даже на твоих трусах… И вся любовь у тебя тоже там.
– Откуда ты знаешь, какие у меня трусы?
– Все знают.
Мы хором кивнули.
– Да, знаем, потому что ты их под самую грудь подтягиваешь. И когда наклоняешься – все видно.
– Оставьте в покое мои трусы. Мы, вообще-то, говорили о Надежде. И о том, что это, возможно, любовь.
– В таком случае у меня стихотворение по поводу. Оно серьезное.
Скільки нас, що вогнем спалахнули,
Та оманливим, надто слабким,—
І почаділи, і не збагнули,
Що вдихаєм не кисень, а дим.
Динэль была довольна своим поэтическим чтением. И гордо села в кресло.
– Объясняю смысл: все у вас закончится сексом, и вы расстанетесь. Какая-то она мутная. Я даже из окна это вижу. Что-то здесь не так. По крайней мере, я до сих пор по поводу твоих пассий не ошибалась.
– Ладно, ладно, Ника. Уверен, что на этот раз ты ошибаешься. Я с ней созвонюсь, и мы встретимся.
– Диченки, что такое «абетка»? Это что-то по-украински? – внезапно спросила Лиса.
– Ты совсем сейчас нас не слушала, не слышала, не вникала в разговор?
– Дина, я же слово вспоминала! Что это такое – «абетка»?
– Азбука, алфавит. А, Б, В, Г, Д… И так далее. Поняла?
– Да, спасибо, Дина. Только теперь непонятно, зачем для А, Б, В, Г, Д… такое прибацанное название нужно. СРанное название… Абетка, азбука…
– О Господи. Это все долго объяснять. Ты только у преподавателей об этом не спрашивай. Я тебе просто дам книжку почитать об этом.
– Хорошо, Ника.
– А что за книжка? Букварь?? Это книга «про это…», про абетку…– ухмыляясь, спросил Дима.
– Дмитрий, если Вы забыли, я напомню: я и Лиса – филологи, поэтому это будет не Букварь, а какая-то сложная и гадкая муть о становлении алфавита, которую написали якобы умные люди. Которые вместо того, чтобы, например, убрать у себя в квартире, вынести мусор, помыть посуду, сходить в магазин, сделать подарок близким, сидели сутками в библиотеке, рылись рыльцами в источниках знаний, чтобы потом издать свою омерзительно скучную книженцию на прекрасной бумаге. По ценности не уступающей туалетной – бежевой и быстро рвущейся…
– Это новое слово о науке. Однозначно. Ника, твои родители террористы? Они хотят, чтобы ты стала филологом и подорвала всю грамматическую, синтаксическую, стилистическую систему? А по виду они очень хорошие, вполне респектабельные люди. Так сразу и не догадаешься, что родители твои террористы, угроза обществу.
– Это они меня терроризируют тем, что запихнули в такое заведение. А слова я люблю, речь полновесную, яркую, но преимущественно – свою. Я научных деятелей не люблю. Не всех, конечно, а именно наших преподов. А за идею разрушения системы отдельное спасибо. Отличная идея. Подумаю над этим, Дин. Но, по-моему, мы уже наговорились. Завтра встретимся.
– Может, и встретимся, но не в полном составе,– гордо заявил Димка.
– Дезертируешь? Что, Вы уже договорились, милорд, о свидании с Надеждой?
– Да. Я, моя милая, но гадкая сестренка, времени зря не терял. Я переписывался. И вот SMSка от нее. Зачитываю: «Хочу завтра провести с тобой время. Мне уже не терпится. Целую. Надя». И целых три смайлика!
– Наконец-то я нашла в ней изъян! Ура! У нее три глазика или три рта. Почему это она три смайлика отправила? У тебя же зрение плохое, и был ты без очков. Вот и не заметил трех ее ртов. Ну, ладно, это так, в порядке бреда. А если серьезно, то она не очень-то «тяжелого поведения». Знаешь, есть «fast food», а она «fast Надя». Час назад был «Привет» – и вот уже «не терпится». Она тебя еще удивит.
– Посмотрим, Ника, посмотрим. Прямо завтра. И мне нравится такой темп развития отношений.
– Намек: fast food вреден для здоровья. Все! Освобождаем обитель Динэль.
Глава 5
В этот вечер Димка готовился к завтрашнему свиданию с Надей.
– Нет… Синяя рубашка… Однозначно нет. Она подчеркивает мои синие круги под глазами, а не цвет глаз. Может, розовая? Нет. В ней я похож на поросенка. В принципе, поросята неплохие животные, тем более в нашей-то стране – свинюшенции в хозяйстве показатель благосостояния, так сказать. Но если бы я был похож на отдохнувшего поросеночка, тогда можно было бы надеть розовую. Мешают круги синюшные под глазами. Однозначно мешают! А вообще – симпатично! Синий и розовый хорошо оттеняют, подчеркивают друг друга. Боже, что за бред я несу! Мне ведь завтра на свидание с Надей идти, а не в военкомат косить от армии! Хотя, может, стоит намазаться маминым кремом для снятия следов усталости под глазами? Все это, конечно, у меня из-за компьютера. Устал, пока писал курсовую. Нет, наверное, мазаться не стоит. А то, если крем на моей рожице заметит папа, будет не снятие следов усталости, а снятие следов побоев. Старичок не переживет. Подумает, что я гей. Так, все! Нужно найти приличную рубашку. Ага. Темно-серая в мелкий черный цветочек. Надо сейчас позвонить Наде и узнать, слушает ли она группу «Ласковый май», любит ли сельских баянистов. Если да, то стоит надеть именно эту рубашку. Впрочем, если она такое любит, думаю, нам нет смысла с ней вообще встречаться. О, у меня еще есть красная…