– В пять тридцать с вокзала уходит электричка на Борисово, – сказал Паша. – Садитесь в нее и будьте в последнем вагоне. Не в самом вагоне, а в переднем тамбуре.
– В каком это – переднем?
– По ходу поезда. В вагоне два тамбура: передний и задний. Будьте в переднем. Стойте с правой стороны по ходу поезда, у самой двери. Я подойду к вам сам.
Иванов мог не согласиться. И весь Пашин план рухнул бы. Но после непродолжительной паузы Иванов сказал:
– Хорошо.
– Вы один должны быть, – напомнил Паша.
Он приехал на вокзал за пять минут до отправления поезда. Пошел неспешно вдоль состава. В тамбурах стояли люди. Кто-то курил. В переднем тамбуре предпоследнего вагона он увидел Иванова. Тот нервничал. Паша прошел мимо, даже не убавив шаг, и вошел в вагон едва ли не в самой голове состава.
– Будьте внимательны! – сказал голос в динамике. – Электропоезд отправляется.
Раздалось шипение, но двери не закрылись – это было последнее предупреждение о том, что сейчас они закроются. Паша заглянул в вагон. Людей было много. Створки дверей за Пашиной спиной сомкнулись с шипением.
– Следующая остановка – Екатериновка, – сказал голос в динамике.
– В честь Екатерины, царицы-то, – пояснил стоящий в тамбуре старичок, обращаясь почему-то к Паше.
Паша пожал плечом и отвернулся. Когда они миновали Екатериновку, Паша пошел медленно по вагонам. Следующая остановка – Лесное. К ней он хотел подгадать. Прошел через тамбур, в котором стоял Иванов. Кроме Иванова, никого в тамбуре больше не было, но Паша не остановился, не заговорил, вообще ничем не выдал своего интереса к стоящему у дверей человеку. Скользнул равнодушным взглядом и прошел в вагон.
В Лесном стоянка совсем короткая была: зашли и вышли, и, когда потянулась за окном платформа, Паша вышел в тамбур, но не первым, а за людьми. Он не хотел до поры попадаться Иванову на глаза.
Состав остановился, открылись двери. Все, кроме Паши и Иванова, вышли. Зашел только один человек, да и тот не задержался в тамбуре, прошел в вагон.
– Осторожно, двери закрываются, – сказал голос в динамике.
Где-то в дверях зашипело предупреждающе.
– Давай выйдем! – произнес быстро Паша. – Я насчет Ектенбаева.
Он увидел, как дернулся Иванов и как побледнел, но уже знал, что делать дальше, и вытолкнул журналиста на платформу, хотя тот и упирался – слегка. Сам выскочил следом. Двери закрылись. Состав тронулся, увеличивая скорость. Иванов смотрел на Пашу почти со страхом.
– Вы все-таки пытались меня обмануть, – догадался Паша. – С вами был кто-то, да? Не в тамбуре, а там, в вагоне?
Иванов молчал. Значит, правда все. И он, Паша, все верно рассчитал. И их перехитрил. Засмеялся, сказал дружелюбно:
– Вы напрасно боитесь меня. Это я должен опасаться – всех и каждого, имея такие документы на руках, – и хлопнул ладонью по сумке.
В сумке были только нож, тряпка, чтобы кровь вытирать, и ремень, на тот случай, если придется Иванова душить. Документов никаких там не было. Но Иванов об этом не знал. Оглянулся по сторонам, сказал:
– Ну, где мы с вами присядем?
И Паша тоже оглянулся. Никого не было на платформе, кроме них. Узкая тропинка сбегала с насыпи вниз и терялась меж деревьев.
– Идемте под деревья, – предложил Паша. – Неуютно мне на открытом месте в последнее время.
Пошел вперед, не дожидаясь. Сказал через плечо:
– А я, когда мне бумаги эти в руки попали, не знал, как на Ектенбаева выйти. И вдруг – статья эта ваша в газете. Ну, думаю, вот тот человек, который мне поможет.
Обернулся и увидел в глазах Иванова граничащую со страхом настороженность. Опять засмеялся:
– Да вы не думайте, я с вами поделюсь, если поможете мне и все получится.
Знал, что не это Иванова тревожит сейчас, но сделал вид, что не понимает.
Спустились по тропинке вниз. Деревья стояли стеной. Иванов остановился, сказал:
– Можем поговорить здесь.
Туда, в лесок, не заманить его. Паша кивнул согласно, снял сумку с плеча, оглянулся, будто искал, где трава помягче, и увидел пенек за деревьями и поваленное дерево рядом.
– Вот, – показал рукой. – Идеальное место.
Пошел вперед. Иванов был вынужден последовать за ним.
– Предупреждаю сразу, – сказал Паша, – из всех документов я привез только один. Самый, можно сказать, безобидный. Но вы убедитесь, что для Ектенбаева это интересно.
Сел на поваленное дерево. Расстегнул сумку. Иванов остался стоять. Он был ближе к платформе, чем Паша. На целых два шага. И думал поэтому, что может спастись.
Паша вдруг наклонился и посмотрел куда-то за спину Иванова, сказал с досадой: