Когда ноги перестают слушаться, а деревья сливаются в сплошное нечто перед глазами, Владимир объявляет привал и я как подкошенный валюсь на мягкий дерн. Все тело гудит, особенно ноги, готов поспорить, что на них сейчас живого места нет, одни кровавые мозоли.
Неподалеку грузно приземляет свой зад Владимир. Рядом опускается рюкзачок с припасами, которые он начинает жадно дербанить, отыскивая съестные припасы. Когда рюкзак оказывает дно, мы можем оценить текущие запасы провизии. И они ни то чтобы радуют: парочка литровых бутылок с водой и несколько запечатанных сендвичей. Одну из бутылок и пару бутербродов лейтенант протягивает мне, за другую часть провизии принимается сам, перед этим отложив по паре сендвичей для каждого из нас обратно в рюкзак.
Кряхтя как старик немного приподнимаюсь, чтобы приступить к трапезе в привычном положении. Такого удовольствия от еды я наверное никогда еще не испытывал, дешевые сендвичи буквально тают на языке. Закончив с едой, я осматриваю сначала себя, затем лейтенанта. У меня обнаруживается разошедшаяся рана на груди, там куда, судя по кровоподтеку, пришелся удар Мирцелы и небольшая ссадина на затылке, которая уже подсохла. С лейтенантом дела обстоят похуже, многочисленные, неглубокие ссадины покрывают его с головы до пят — ничего смертельного, но если бы не вовремя принятый Кровостоп, то он мог бы отойти в мир иной от банальной потери крови. Плюс, у него обнаруживается множественный, довольно глубокий порез на ноге, судя по внешнему виду — дело лап Мирцелы.
Первым делом вычищаю рану на ноге лейтенанта и густо заливаю ее клеем из Сшивателя. Затем прохожусь Сшивателем по его другим, менее опасным ранениям и перехожу к собственному лечению.
— Можешь починить? — показывает он мне покореженный в схватке протез, который, судя по демонстрации лейтенанта, больше не способен до конца сгибаться в локтевом суставе.
— Нет, только сделать новый.
— Ну с этим пока напряг, вокруг явно нет подходящего материала.
— Это да. — соглашаюсь я. — Что дальше?
— Попробуем выйти на трассу и добраться автостопом до города.
— В таком виде? — выглядим мы мягко говоря непрезентабельно, особенно лейтенант в своей изодранной, окровавленной больничной одежде и протезом вместо руки.
— У меня есть план. — лейтенант говорит довольно уверенно, но я почему-то чувствую подвох.
Интерлюдия
— …Аня, какая же ты сука, у меня за спиной с моим парнем. Хуй тебе в глотку, а не помощь в повышении, будешь и дальше носить кофе и подставлять свой тощий зад. Когда я вернусь в город, тебе пиздец, лохудра. — Виктория отбросила ни в чем не повинный смартфон на пассажирское сиденье и вдавила педаль газа.
Когда дальний свет выхватил дерево лежащее на проезжей части, только профессионализм немецких инженеров и механиков, вложивших душу в создание автомобиля премиум класса, спас ей жизнь. Дисковые тормоза сработали безупречно и автомобиль плавно и в тоже время достаточно своевременно затормозил в паре шагов от преграды. Разозленная девушка в порыве ярости выскочила из салон.
— Да что за день-то такой блядский! То одно, то другое, для полного комплекта не хватает только конченного Робина Гуда в своих пидорских лосинах, который ограбит меня во славу нищих. — она в сердцах пнула дорогой кроссовкой по дереву.
— Это можно устроить. — высокий, массивный мужчина выступил из тьмы.
Взгляд Виктории сразу прикипел к красным разводам на его обносках, понимая что запахло жаренным, она рванула обратно к автомобилю в надежде заскочить внутрь и заблокировать двери. Но было слишком поздно, у самой двери ее перехватил еще один мужчина, что-то холодное коснулось ее горла и глухой голос из под странной маски произнес:
— Успокойся, он шутит. Подкинешь нас до города и свободна, поняла?
— Д-да. — она боялась пошевелиться, казалось даже язык одеревенел и перестал слушаться свою хозяйку.
— Хорошо, полезай на водительское сиденье, заглуши автомобиль и передай мне ключи. — словно в трансе, ведомая этим спокойным голосом, она выполнила все, что от нее потребовал страшный человек в маске.