— Да уж, видимо, вы сочли, что причина достаточно веская, чтобы проводить над нами опыты двести лет, — зло сказал Скрипач. — Впрочем, тут у нас нестыковочка. Потому что опыты вы затеяли до появления Ариана в вашей части Сферы. Или нет? Или это были не вы, а они?
Он, прищурившись, посмотрел на женщину.
— Зивы, — просто сказала та. — Резиденты сумели обеспечить связь.
— Тингл, ну, разумеется, — Ит вздохнул. — Значит, он принял это решение раньше, чем мы думали, рыжий. Гораздо раньше. А ведь лихо это всё было сделано, согласись. Готов поспорить на что угодно, но он это решил, когда сюда попал «Сансет» с нами на борту, а он осознал, что может проследить судьбу корабля. Ведь так?
Женщина кивнула.
— Верно, — сказала она в ответ. — Так и есть. Жаль только, что вылечить вас от строптивости и непокорности до конца не получилось. Но изувеченные и загрязненные тела мы исправить успели практически полностью.
— Всё-таки «мы», — Скрипач ухмыльнулся. — Мадам, не скромничайте, вам не идёт.
— И не думала, — покачала головой женщина. — Я действительно посредник. Или, говоря на более понятном вам языке, переговорщик. У меня нет способностей, нет технологий, нет всего того, что делало бы меня, например, ценным заложником. Я всего лишь голос, и не более того. Если я исчезну, Метатрон в моём лице ничего не потеряет. Даже если вы меня убьете, для ситуации в целом ничего не изменится. Например, рауф убила у себя на планете троих переговорщиков, и что же? Метатрон ничего не потерял и не был ослаблен.
— Они убили Рифата, — одними губами произнесла Лийга.
— Он был не нужен, — равнодушно сказала женщина. — И пытался вмешаться в то, что не имело к нему отношения. К тому же, убили его милосердно, не причиняя лишних страда…
— Так, всё, — Скрипач вышел, наконец, в коридор, и встал между Лийгой и женщиной. — Эту тему мы оставим. Предлагаю пойти на кухню или в большую комнату, и побеседовать спокойно, а то в коридоре мало места, и если кто-то вздумает с кем-то подраться, эти кто-то поломают чужую мебель, кокнут зеркало, и порвут новую Данину осеннюю курточку. Разувайтесь, и пойдемте. Тапочки в тумбочке.
Эта беседа напоминала больше всего предгрозовое небо — вроде бы светит солнце, не видно ни облачка, а в воздухе разливается какое-то неестественное затишье, вот только птицы испуганно прячутся, а спокойный неподвижный воздух почему-то ощутимо пахнет озоном.
Мария и её спутник расположились на диване, а Лийга, Дана, Ит, и Скрипач заняли кресла и стулья — да, комната, хоть и называлась большой, была на самом деле не очень большая, и хорошо ещё, что места хватило всем. Дана хотела было предложить незваным гостям чая или кофе, но Лийга так на неё посмотрела, что Дана от своей идеи мгновенно отказалась.
— Нам бы хотелось узнать некоторые подробности про двести лет, — начал Скрипач. — Почему такой срок, и что именно вы с нами сделали?
— Срок обусловлен тем, что решались некоторые проблемы, а ваше присутствие при их решении не требовалось, — ответила женщина. — У нас вообще были большие сомнения в том, что удастся осуществить доставку, потому что даже мы по сей день не знаем, каким образом «Сансет» сумел проделать путь сюда — оттуда. Обратно его, разумеется, отправляли уже мы, и это было сопряжено с огромным количеством сложностей. А ещё флот, который пришел с ним — с флотом, к сожалению, пришлось расстаться.
— Подозреваю, что расставание было весьма изящным, — заметил Скрипач. — И что же вы с ними сделали? Отправили в ближайшую черную дыру?
— Как вы догадались? — делано удивилась женщина. — Впрочем, это неважно. Вы спрашивали про двести лет. Так вот, эти двести лет были потрачены на то, чтобы полностью очистить и отреставрировать ваши тела. Потому что в модели Стрелка, как вы её называете, Архэ изначально присутствуют в чистом виде. Без возрастных или травматических изменений.
— Травматических изменений? — переспросил Ит. — А руки и ноги тогда зачем ломать было?..
— Путь страданий Архэ, — ответила женщина. — Он тоже присутствует в модели. Увы, с вами он почему-то не получился. Вы не восприняли его так, как требовалось.