Через полгода продукты, взятые с собой, практически кончились, остался только резервный запас, Ариан находился во вполне пристойном состоянии, Лийга немного пришла в себя — а это означало, что пора отправляться в путь. Яхта в результате ушла на дальнюю орбиту, а в одном из городков в предгорье остановились в гостинице четыре человека — девушка, и трое парней. Туристы, наверное. Да, летом в тех краях туристов бывало много. Неделя ушла на то, чтобы сделать первые документы, и группа уехала — в Москву.
Второй год, уже в городе, тоже получился какой-то дерганный, потому что требовалось решить множество на первый взгляд простых, но в то же время более чем насущных вопросов. Где жить? Где работать? Как лечиться? Как побыстрее адаптировать к новым условиям Лийгу и Ариана, и как собраться с силами самим? Требовалась приличная, достойная легализация, подходящая для долгосрочной работы на одном и том же месте, а это значило, что снова предстояло потрудиться, и немало.
Лийгу город тяготил, и довольно быстро выяснилось, что в городах она, конечно, бывала, но никогда не жила подолгу. Ей привычно было находиться на природе, в отдалении от больших скоплений любых разумных, что рауф, что людей, а последние две с лишним сотни лет она вообще прожила отшельницей, бывая в городе три-четыре раза в году, и только летом. И видела она, и то не каждый день, одного Рифата. По Рифату Лийга очень тосковала, и два года чуть не ежедневно плакала о нём, чаще одна, думая, что её никто не видит. Ита и Скрипача эти её слёзы всерьез расстраивали, а вот Ариану было, кажется, всё равно — но тут понятно, конечно, иначе и быть не могло. Ни Рифата, ни Лийгу он раньше не знал, с Итом и Скрипачом был знаком совсем немного, поэтому сочувствия от него ждать не приходилось — по крайней мере, так думали Ит и Скрипач. Но это их мнение довольно быстро разрушила сама Лийга, которая, понаблюдав за Арианом с месяц, вдруг, во время какого-то пустяшного разговора, заметила:
— Какой-то он очень странный для звука, ребята.
— Почему? — удивился Скрипач.
— Он не эмпат, — покачала головой Лийга. — А любой Контроль — эмпаты. Это же для нас главный ориентир, одно из самых важных качеств. А он — словно за глухой стеной, я не вижу, что у него там, внутри. И ему абсолютно всё равно, что мне больно. Он точно работал со звуком, в Сети?
— Да, — кивнул Ит. — Но очень давно. Почти восемь тысяч лет назад.
— Думаю, срок тут неважен, — задумчиво ответила ему Лийга. — Странно. Я не понимаю, что я вижу. Мне нужно время.
Времени, впрочем, у них оказалось предостаточно, потому что перед началом работы со вторым информационным блоком и с анализом предстояло решить кучу бытовых вопросов, в первую очередь — с работой. Сначала сняли самую первую квартиру, крошечную, вызвавшую у Ариана большое недовольство — но делать было нечего, денег не было совсем, и пришлось ему временно смириться с теснотой и неудобствами. Ит и Скрипач подумали, и в самом скором времени подвизались работать массажистами в первый попавшийся кабинет при спортзале, находившийся поблизости. Общий массаж, спортивный, целлюлит, гипертония, косметика… в этом кабинете они проработали полгода, и, сумев сделать себе документы, перешли работать в медцентр. Денег сразу стало больше, и появилась, наконец, возможность снять вожделенную вторую квартиру для Ариана (сами они пока что остались в первой), и начать откладывать на машину, потому что без машины, по словам Скрипача, была не жизнь, а прозябание.
Ариан не работал, и Лийга тоже не работала — она пока что не привыкла ни к людям, ни к городу, ни к своей новой внешности. Да, она изо всех сил старалась побыстрее освоиться, но порой получалось не очень хорошо, потому что для Лийги эти новые условия оказались слишком необычными, к тому же пришлось спешно переучивать язык. Лийга знала другую форму русского, и время от времени путалась. Конечно, можно было бы взять переводчик (собственно, переводчики у них с собой были), но Лийга сама заявила, что это неправильный метод, и что если жить и работать вот так — надо уметь всё делать самостоятельно. В том числе владеть хотя бы пятью-шестью местными языками, знать историю мира, в котором находишься, и найти для себя подходящее занятие, которое приносило бы пусть и не большие, но деньги. Достойный подход, Ит и Скрипач его, разумеется, одобрили, и Лийга начала учиться — сперва дома, а потом уже и не только. Она поездила по району, по городу, выучила названия и, частично, историю, и уже через четыре месяца стала ориентироваться в Москве вполне сносно.