Внутри у Анелькута все горело, губы сухие, как шершавая бумага, язык не слушался, распух и прилип к небу. «Уснуть бы опять, — кряхтел, ворочался коряк. — Зачем было столько рыбы есть? Пустой человек! — досадовал он сам на себя. И вдруг хлопнул по лбу: — Какумэй!»
Анелькут осторожно, стараясь не разбудить товарищей, поднялся и вышел за дверь. Хоть глаз выколи: ни земли, ни неба. С океана несло сыростью. «Дождь будет», — подумал Анелькут и шагнул в темноту.
Отойдя немного, он присел на корточки и принялся ползать по мшистой тундре, шаря вокруг себя рукой. Иногда останавливался и подолгу копошился на одном месте — Анелькут собирал шикшу. Ее стебли — елочки скучиваются по кочкам в мягкие подушки. Надо только нащупать бугорок — и клади горстями в рот водянистые кисловатые ягодки. Очень упругие, они лопались с треском, хорошо утоляя жажду.
Впереди послышался шорох. Анелькут, как лежал, опершись на локоть, так и прирос к земле. А там кто-то дышит и дышит. Сопение прерывалось непонятными звуками: «Щелк-щелк!»
«Может, волк! С голоду зубами», — Анелькут вытянул из чехла нож и приподнялся.
— Анелькут! — донеслось издали.
Коряк только шевельнул губами. «Славка кричит, — понял он. — И не отзовешься».
— Апчхи! — раздалось совсем рядом, за кочкой.
Анелькут от неожиданности подскочил и ткнулся в человека.
— Генка! — узнал он. — Это ты?!
— Кто же еще? — мрачно ответил Генка, распрямляясь.
— А это я, — сообщил Анелькут. — Чего ползал?
— Тебе самому что не спалось? — ответил вопросом на вопрос товарищ.
— Пить захотел, пошел за шикшей.
— Думаешь, один умный…
— Значит, тоже… А что у тебя щелкало?
— Шикша. Я ее зубами так…
Подсмеиваясь над своими страхами, ребята направились к избушке.
— С вами только свяжись, — хныча, встретил их Славка.
— На вот, — Анелькут, успокаивая товарища, протянул ему горсть ягод.
— Ты ее зубами, — дал совет Генка. — Пожуй и выплюни. Скорей напьешься. Вот так. — И опять раздалось звонкое: «Щелк-щелк!»
Больше ребята не могли уснуть — и холод, и всякие мысли. Крутились, крутились… В окошко вползал неуютный дождливый рассвет. В углах повизгивал ветер.
— Шторм на море, — сказал Анелькут.
— Уж и шторм? — не поверил Славка. — Спокойно же было.
— На берегу погода сто раз меняется, — начал Генка и смолк: за дверью зачавкало.
Сначала эти звуки приняли за шум дождя. Но раздались отчетливые шаги. Кто-то подошел к избушке. Мальчишки замерли.
Сейчас увидит, что палки-то нет…
— Тс-сс, — прошипел Генка и выставил вперед ружье.
А тот, снаружи, не спешил — обивал о стенку сапоги. Наконец дверь скрипнула, в щель просунулся ствол автомата.
Глава 6.
НА БЕРЕГ, К ПОГРАНИЧНИКАМ
Саня сидел на скамейке возле окна. Он высоко задирал голову и, вытянув шею, тыкался носом в стекло, то сворачивал ее набок, прижимаясь щекой.
— Будешь еще по чужим окнам лазить? — в сердцах упрекнула Наташа.
Саня подошел к зеркалу. На него глядел, точнее, поглядывал, незнакомый мальчишка: правый глаз заплыл и смотрел вниз, лоб пересекала царапина.
Вбежала Ася.
— Геолог-то… Уезжает… На пароход торопится… Папа повезет.
— Значит, догадался, — протянула Наташа.
— Пограничников бы предупредить…
— Ты попросись с отцом.
— Пойдем вместе, скорей возьмет. Вроде ракушки на берег собирать.
— И я! — закричал Саня.
«Бывают же счастливые, у кого нет маленьких», — досадливо подумала Наташа, вслух сказала:
— Пойдем.
— Наталик, — задержался у двери Саня. — Дверь-то не заперли.
— Не учи! — одернула его сестра. — Я же палочку вставила в пробой, — значит, никого нет.
Саня хорошо помнил, что в Грозном мама всегда ему доверяла запирать ключом дверь. Он уперся:
— Палкой нельзя, надо на замок.
— Это тебе не город, тут все не так. — И Наташа подумала: «Да, не так, вон что творится…»
Дядя Петя гремел во дворе рукомойником.
— Скорее, пока один, — заторопила Ася.
…Шофер поднял намыленную голову. Перед ним стояли в ряд, лесенкой, Ася, Наташа и Саня.
— Ты что ж, герой, на каком фронте лоб разбил? — разглядывал он Санькино лицо.
Наташа предостерегающе стрельнула в брата глазами и заюлила:
— Мы играли, это… бегали, это… Ну и вот…
Санька исподлобья смотрел на дядю Петю.
— Упал я, — мрачно соврал он.