— Вот он, вот он у меня, — Санька схватил пальто, на отвороте которого красовался небольшой значок. — Я его лучше на рубашку прицеплю, всегда на мне будет.
Спать Санька так и лег в фуражке. Мать укрыла его и начала собираться на буровую — машина уже ждала возле дома.
Наташа проснулась от холода. Приподняла голову и удивилась — в комнате как-то светлее обычного. Еще не поднявшись, она принялась расталкивать брата:
— Саня, вставай! Умывайся быстрей и ешь. В школу из-за тебя опаздываю.
— Я уже вчера умылся, — ответил Санька и уставился на окно — стекло было расписано синеющими морозными узорами.
— Зима! Зима пришла, — сунув ноги в ботинки, схватив пальто, он шмыгнул за дверь.
Поселок не узнать — все сделалось одинаково белым: и земля, и крыши, и мост через Романюшку…
Сопки со своими белоголовыми вершинами вроде бы сразу отодвинулись назад, и долина стала просторнее, шире.
Санька стоял и радовался. Большие узорчатые хлопья мягко ложились на нос, на ресницы, даже на язык, который он высунул от удовольствия.
— Язык-то отморозишь! — окликнул его дядя Петя. Шофер шел с охапкой одежды: полушубком, шапкой. Через плечо висела пара валенок.
Саня вылез из сугроба, потряс ногой, поковырял прохудившийся ботинок.
— Ты что ж не по сезону? — спросил дядя Петя.
Санька покосился на валенки.
— Вы где их взяли?
— На складе дают.
— И мне дадут?
— Беги, беги к себе, а то простудишься, — подтолкнул Саньку дядя Петя. Но тот вместо дома направился к складу.
— Ты чего? — встретил мальчишку кладовщик.
Санька насупился.
— И мне валенки…
— Смотри-ка, еще буровик объявился.
Саня обернулся и увидел геолога, который примерял новый полушубок.
Геолог совсем недавно вернулся из Петропавловска на вертолете. Тогда ребята сразу же и узнали, что в их поселке весной будут проводить газ. И от той самой скважины, где «горела» вода. Санька помнит, как обрадовалась мать, когда он первый сказал ей об этом. А сейчас он стоял и молчал, то и дело шмыгая носом.
— Обувку требует, — пояснил кладовщик.
— Надо, надо. Это наш главный разведчик, — геолог поправил на Саньке фуражку.
— С удовольствием, да где взять? Вот только. — Кладовщик показал на стоящие в ряд огромные серые сапожищи — каждый с Саньку ростом.
Мальчишка стоял как побитый.
— Погоди, парень, не огорчайся, — стукнул его кладовщик по плечу. — У нас где-то женские торбаса валяются. — Он полез под самый потолок и сбросил запыленный меховой сверток.
— Меряй!
Санька, усевшись на пол, торопливо натянул торбаса на ноги. Голенища до живота!
— Да, — почесал затылок кладовщик.
— Ничего, на рост! — подбодрил мальчишку геолог и усадил его на ящик. — Загнем немного.
— Как у Анелькута, — Санька погладил меховые сапоги.
— Давай нам и остальное. На мать запиши. Уж полностью экипируем.
Через полчаса Санька стал неузнаваем: на голове шапка из рыжего собачьего меха, лохматые рукавицы до локтей, торбаса.
— Вот теперь ты настоящий камчадал!
И геолог, и кладовщик, и Саня улыбались. Трудно было понять, кто из троих более доволен.
Саня вышел из склада, потоптался, покрутил головой — никого не видать. «К ребятам пойду», — решил он и направился к школе. Это тоже был небольшой домик, только обшитый тесом, покрашенный и под железной крышей. Стоял на пригорке.
Санька тут уж бывал. Иногда ему разрешали посидеть на уроке. А сейчас уж очень хотелось показать обновы.
Санька, пыхтя, карабкался по склону. Снегу по колено, а ему ничего — не холодно, знай шапку поправляет: на нос сползала.
— Опять ты? — сухо встретила его учительница.
Санька сиял!.. Учительница заметила на нем и новые торбаса, и рукавицы, сразу потеплела:
— Ну, вон твой ряд. Садись!
Санька знал, что место, на которое ему указали, означает первый класс. Второй ряд пустой, на третьем сидели Ася, Наташа и Славка — они были третьеклассниками, на четвертом — последнем — Генка с Анелькутом — самые старшие.
Наташа погрозила Саньке пальцем — где это он все раздобыл? — и уткнулась в тетрадь. Ее классу дали задачу, но девочка никак не могла сосредоточиться: в четвертом шел урок литературы — Генка читал басни. Как тут не послушать?..
Ходит учительница от стены к стене, а получается из класса в класс.
Саня тоже было взялся писать пальцем по запотевшему стеклу и вдруг прильнул к нему, крикнул:
— Самолет!
— Тихо, — одернули его.
Но тут и все услыхали гул, закрутили головами. Учительница сразу объявила перемену.