Санька кивнул — одежда есть одежда, что ее жалеть, когда кушать хочется, аж внутри все сводит.
— Батюшка, смотри я какой красавец, — и сын смотрителя кинулся к своему отцу, чтобы тот его обнял и похвалил барскую одежонку.
— И, правда, Ванечка, ты у меня совсем, как барин, красивый молодой, теперь к гостям только так и выходи всегда, — и он ласково сгреб в охапку сына, а тот радостно загыкал, а потом, выпроставшись из объятий отца, побежал матушке похвастать.
— А перстенек не продавай, — продолжил смотритель, — сколько бы ни давали, не продавай. На нем по ободку меленько мастер выгравировал «Сыночку Санюшке от батюшки».
— Где? — удивился Санька, никакой надписи на перстеньке он никогда не замечал.
— Левша, видимо, надписывал, вот ты и не видел, — усмехнулся смотритель.
— А вы ж как узрели? Перстенек ведь у вас всего минуточку на ладони и побыл, — улыбнулся Санька такой зоркости смотрителя.
— Глаз у меня так пристрелявши, я ведь потомственный левша, блоху тоже способен подковать. Но жизнь так повернула, что станционным смотрителем на жизнь себе зарабатываю теперь, но я не жалуюсь. Вот только Господа ежечасно молю, чтобы сыночку разум вернул, он ведь не всегда такой был.
Глава 6
— Актриса Санька возвернулся! Санька приехал! — закричала Анютка, как только завидела, как из повозки, остановившейся возле конюшни, вышли фон Шварт с парнем, и понеслась к дому, перепрыгивая через лужи и задирая высоко юбки, представляя всем на обозрение новые лапотки с онучами.
— Бабуля Наталья, Санька вернулся! И учитель с ним прибыли, — делая смешное лицо и тараща глаза, сообщила она кухарке, влетев на кухню, но замерла на пороге как вкопанная под строгим бабкиным взглядом.
— Ну, егоза, получишь у меня как-нибудь на орехи, — незлобно погрозилась Наталья. — Кто, говоришь, вернулся? — не поверила она внучке.
— Санька, Санька вернулся, а с ним учитель фон Шварт, а привез их незнакомый дядька какой-то с бородой. Не из наших. И повозка возле конюшни остановилась не наша, не барская. Я такой не помню. Пойдем, посмотрим, сама увидишь, — трещала девчонка без умолку, махая рукой и округляя при этом глаза. Она нетерпеливо притопывала на месте, предлагая пойти, а еще лучше побежать, за ней.
— Ну, что же, пойдем, посмотрим, — согласилась наконец Наталья, отряхивая руки от муки и вытирая их и разгоряченное лицо полотенцем.
Ее весьма заинтересовало, с чего это вдруг приехали Санька с учителем, но больше всего разбирало ее любопытство, почему они вернулись из-за границы так быстро, ведь барин хотел после путешествия в столицу поехать. И где барин, в конце концов? Почему не с ними? Что произошло?
— Санька! — кухарка всплеснула руками, завидев паренька.
Что же это такое? Уезжал он из дома барин барином, а вернулся в поношенной крестьянской одежонке. И повозка, что их доставила в имение, была самая обычная, на таких от одной почтовой станции до другой на перекладных люд попроще добирается, никак не господа. Да и дядька, о котором трещала беспрерывно Анютка, уж больно на станционного ямщика походил.
— Тетка Наталья, здравствуй, — Санька подошел к женщине и позволил себя обнять, прижать к своей груди.
— В дом, пойдемте в дом, — потянула та всех за собой. — Я вас с дороги чайком горяченьким напою, согреетесь, а потом уже и ужином кормить стану. А вы мне все основательно обскажете. Сейчас велю Анютке найти управляющего, подскажу ему, чтобы баньку для вас велел сгоношить. Устали, небось, по дорогам-то трястись в казенной повозке, а не на мягких подушках?
Но Анютка, не дожидаясь бабкиного веления, уже сама умчалась разыскивать управляющего Кирилла Ивановича, не столько для бани, сколько ему тоже интересно было послушать, что скажут Санька с учителем.
Наталья повернулась к бородачу: — Распрягай, мил человек, лошаденку, да тоже проходи в дом. Извини, могу пригласить только в людскую. Но чаем с пирогами угощу и тебя, а попозже, ежели ночевать удумаете, буду и ужином потчевать. Я Анютку, внучку, как егоза объявится, подошлю, чтоб дорогу к дому указала.
— Если не прогоните, можно и заночевать. Утром всегда сподручнее в путь отправляться, чем в ночь, а там, глядишь, и попутчиками разживусь, — пробасил мужик, ловко выпрягая лошадку из повозки и беря ее под уздцы. — Да и животине отдых требуется. Путь все был неблизкий.