Наталья сразу же, не успев устроиться, пошла обживать кухню, которая не в пример ее хозяйству в усадьбе, была гораздо больше, ведь в особняке и приемы, и балы устраивали. Да и сейчас, если барин женится, всяко не в усадьбе молодую жену держать станет, а, скорее всего, здесь в Петербурге какое-то время поживут, может, пока младенчик не родится. А если здесь останутся, то Наталье пару-тройку поварят наймут в помощь, а барину в услуженье.
А пока она кинулась проверять, не дымит ли печь, хватает ли кастрюль и сковородок. Ведь уже завтра придется кормить всех — хоть и немного ртов, но готовить-то все равно придется. А вдруг, опять же, Владимир, молодой барин нагрянет, да еще и с друзьями. Надо, ой, как надо быть в полной готовности, чтобы не стыдно было в глаза людям глядеть за свою стряпню.
Мадам же с важным видом обходила комнату за комнатой на втором этаже дома, которые ей предлагала для временного поселения Анисья и все их отвергала: эта велика — холодно зимой будет, эта мала — вещи разложить негде. Не могла ей угодить несчастная женщина, все водила и водила по гостевым помещениям, пока мадам не забрела в небольшую комнату с роялем, другой мебели в той комнате не было.
— Я хочу здесь жить. Мне эта комната очень нравится. Можно? — попросила она и взглянула на свою сопровождающую.
— Можно, наверное, — Анисья пожала плечами. — Я не застала, но говорят, что эта комната была кабинетом покойной матушки молодого барина, то бишь покойной жены Петра Николаевича. Ею не пользовались с тех пор, как она почила, царство ей Небесное. Я распоряжусь, чтобы вам сюда и кровать, и шкафы доставили.
— Но у этой комнаты есть один недостаток, если вы не заметили, — продолжила она, помолчав, пока мадам рассматривала рояль и пыталась на нем поиграть, — здесь негде организовать умывальный уголок, но зато в соседней, которая вам не понравилась, все есть. Может, все же, вам в ней спальню сделать, а здесь вы будете остальное время пребывать? А? — спросила она с надеждой и выразительно посмотрела на задумавшуюся гувернантку.
— Пожалуй, вы правы, — ответила та несколько минут спустя, но Анисья терпеливо ждала, не перебивала ее молчание. — В соседней комнате мне будет удобнее, а сюда велите только пару стульев и столик принести. Да, и, если можно, пару кресел. Больше ничего не нужно. Вот, пожалуй, если только ковер на пол, это придаст уют этой очаровательной комнате.
И мадам больше не стала ходить по огромному особняку, полностью удовлетворившись понравившимися ей помещениями.
А с первого этажа раздавался громогласный голос Натальи — она давала распоряжения насчет поклажи, карета с которой, наконец-то, тоже въехала в широкий двор особняка. Она кричала на нерасторопных слуг, которые не понимали, что нести в погреба, что сразу на кухню, а что просто в дом, чтобы Анисья потом посмотрела, что потребуется поменять к приезду барина, а что может и полежать до лучших времен.
— Нет, мало вас пороли, мало, — ругалась Наталья, то на девушек, то на мужичков, которые без хозяина, на ее взгляд, совсем разболтались, и хлопала себя по крутым бедрам. А промеж них носились в попытке помочь Санька и Анютка, но только всем мешали и шалили.
Первой не выдержала Анисья.
— А не пойти бы вам погулять по улице, молодые люди, — спросила она строгим голосом, останавливая рукой пробегавших мимо нее Саньку с дочерью.
— Можно, — согласились они в голос.
— Только мне надеть сверху нечего кроме сюртука, батюшка не успел мне зимнюю одежду заказать. А армячишко, в котором я приехал, совсем старенький и для прогулки по Петербургу не подойдет, — улыбнувшись, поведал Санька Анисье свою проблему.
— А мне на ноги кроме лапотков обуть нечего, — доложилась матери Анютка, при этом задирая высоко юбки и демонстрируя эти самые лапотки с новенькими онучами.