...А ночью мне приснилось, будто я нахожусь где-то в джунглях, со мной Булька... И вдруг Булька уже не Булька, а огромный слон. Я протягиваю ему банку с вареньем. Банка большая, как бочка. Слон задрал кверху хобот — не хочет варенья. Я его уговариваю, а он не берёт. И вдруг пустился бежать от меня — и прямо в наш подъезд. Я за ним. Слон несётся по лестнице, а я прошу его не торопиться; но тут появляется мама и начинает нас бранить... Я проснулся.
Несколько дней я не находил себе места: «Что же придумать такое, мужское?!»
И придумал. Почему бы мне не научиться самому, без помощи старших, кататься на настоящем двухколёсном велосипеде? Разве это не мужское дело! А потом сказать папе: «Папочка, купи мне, пожалуйста, двухколёсный велосипед. Я уже давно вырос из трёхколёсного, а ты этого не замечаешь». — «А разве ты сможешь на нём кататься?» — спросит мама. — «Вот увидишь!» — скажу я. И папа пойдёт со мной в магазин, и я выкачу на улицу настоящий, на дутых шинах велосипед, сяду и понесусь... Интересно, что тогда скажет папа!
Я вышел во двор. Никто на двухколёсном не катался. Я пошёл в парк. Уж там кто-нибудь должен быть с велосипедом! Мне повезло. Прямо навстречу по аллее катил на ярко-красном велосипеде мальчишка в соломенной кепке с козырьком, в коротких штанах и красных гольфах.
— Салют! —сказал я и поднял руку.
— Тебе чего? — спросил он, притормозив.
— Прокатиться хочу...
— На, жми! —сказал он и подкатил мне машину.
Я взялся за руль, выпрямил колесо, встал одной ногой на педаль и хотел перекинуть другую. И тут почему-то мы с велосипедом оказались на земле.
Подержи, пожалуйста, пока я сяду. Не привык я к твоему, — пробормотал я смущённо.
Он ничего не сказал, взялся за раму и держал велосипед, пока я сел. Я нашёл педали и крикнул: — Пускай!
Он отпустил, я отчаянно заработал педалями и покатил! Всё быстрее и быстрее!
— Ура! — кричал я, радуясь, что так легко получается.
Поворот и киоск возле него появились так быстро, что я не успел сообразить, откуда они взялись. И повернуть руль не успел...
Я лежал на земле, и, может быть, мне было больно. Но я смотрел как заворожённый на велосипед. Он стоял на сиденье, одно колесо исчезло, другое крутилось. Я не видел, как выбежал из киоска продавец и бросился поднимать меня; я не слышал, как громко кричала мне что-то очень обидное мать мальчика, — я смотрел на разбитый велосипед, и мне было очень жалко его.
А потом папе пришлось купить велосипед, но не мне, а мальчику в коротких штанах и красных гольфах. Я даже не пошёл смотреть на этот велосипед.
После этой истории мама сказала:
— Надеюсь, что на этом закончатся твои особые мужские дела!
Но... через несколько дней к нам из Горького приехала моя двоюродная сестра Ленка, она приехала сама. Её, как багаж, сдали вечером проводнику в поезд, а утром мама поехала на вокзал, получила её и привезла. Я Ленку до этого никогда не видел. Подстрижена, как мальчишка, нос в веснушках, ходит не в юбке, а в чёрных брюках с жёлтыми полосками по бокам. Чудная какая-то и всё время говорит слово «бесподобно»:
«Ой, какой у вас телевизор бесподобный! Ой, какой чай бесподобно вкусный! Ой, какой у вас во дворе гуляет дог бесподобный!»
— Сама ты тоже бесподобная! —сказал я Ленке.
А она не обиделась, рассмеялась:
— Ой, какой у меня братик бесподобный! — И полезла бороться.
Она только на полголовы выше меня. Я её сразу схватил за шею и хотел применить «французский ключ». Но она здорово сопротивлялась — никак я не мог её одолеть. На шум прибежала мама и закричала:
— Не деритесь!
— А мы и не дерёмся, — сказала Ленка. — Мы шутим! Потом папа повёл нас в парк кататься на лодке. Ленка села на нос, папа — на вёсла, я — на корму. Озеро у нас большое, но неглубокое. Папа погрёб немного, потом предложил:
— Кто желает?
Вижу, Ленка молчит. Значит, грести не умеет.
— Если ты устал, то давай уж погребу, — сказал я.
— Ах, опять мужское дело! — папа засмеялся, но место мне уступил.
Я всегда думал, что вёсла легче. Они совсем не слушались, хлопали по воде. Ленка вскрикивала:
— Ой, не брызгайся!
Лодка почти не двигалась. Я был весь мокрый, но не сдавался! Вдруг Ленка как закричит:
— Правым табань, левым греби!.. Эх ты, бесподобный какой!
Она мигом оказалась рядом, выхватила у меня вёсла и, сильно загребая, стала поворачивать лодку. Оказывается, мы чуть не столкнулись с другой лодкой.
«Вот тебе и бесподобная! — подумал я. — Как управляется с лодкой. А сидела тихоней... Теперь она нос задерёт... Но ничего, пойдём купаться, я ей покажу, как наши плавают!»