Приезжаем на нужную улицу, где нас уже ожидает погрузчик. Пока ждём своей очереди, папа решает быстренько сходить в магазин и купить мне вкусняшек. Не вечер, а праздник. Жду папу и наблюдаю, как водитель погрузчика ловко орудует ковшом и насыпает снег в кузов камаза, который стоит на трамвайных путях, вынужденно создавая пробку. Но по-другому он и не может встать, иначе погрузчику придётся с полным ковшом снега ездить к нему, пересекая пути. Это долго и неудобно.
Папа возвращается с большим пакетом еды и отдаёт мне. Заводит камаз, пропускает трамвай и трогается вперед к погрузчику. Я же изучаю содержимое пакета. Нахожу шоколадки, пирог, мандарины и энергетики. Все, что я любила и люблю. Все, кроме энергетиков. Я их уже давно не пью. Баловалась во время учебы и подработки, чтобы бороться со сном. Сейчас из-за повышенного давления, точную причину которого я ещё не выяснила, энергетики мне вдвойне противопоказаны.
Я ем шоколадку и смотрю, как, оказывается совсем молодой парень, возможно даже младше меня, насыпает нам в кузов снег. Работает быстро и на результат. После пятого ковша он сигналит, давая понять, что кузов полный и можно ехать. Мы трогаемся, а сзади подъезжает очередная машина для погрузки.
Едем по ночному городу, и я испытываю детский восторг от того, что так высоко сижу и все вижу, как в кабине пилота. Мой телефон оживает, в центре уведомлений вижу, что снова написал Он. «Ты дома?». Я никак не реагирую и принимаюсь за мандарины. Делюсь фруктом с папой, затем набираю маме, чтобы сообщить про мое ночное снежное приключение и пожелать спокойной ночи. На самом деле, 30 лет назад, когда мои родители познакомились, папа уже работал в этой сфере, и мама тоже часто ездила с ним выполнять рейсы. Наверно, это было романтично.
Подъезжая к полигону просто не могу сдержать смеха, когда на изломанной дороге при очередной яме меня подбрасывает практически до потолка, и все мандарины падают на пол.
— А я рассказывал, что я тут каждый день, как на козе прыгаю. — смеётся папа.
На полигоне работа кипит полным ходом. Камазы выгружают содержимое кузова, а бульдозеры сгребают снег, образуя большой снежный карьер высотой два десятка метров. Мы заезжаем на весы, и папа относит накладные. И так он должен отчитываться каждый рейс. Странная система.
У меня звонит телефон, на экране отображается «знакомый» незнакомый номер. Почему он такой недалекий? Неужели сложно понять, если девушка не отвечает, не нужно продолжать. Не нужно продолжать искушать меня и компрометировать. Мне и так все сложнее удаётся сохранять невозмутимый вид при виде него. Мне не нравится, как он действует на меня. Я не хочу этого сейчас. Однажды я уже поддалась такому искушению и дала волю своим эмоциям. Ничего плохого, конечно, из этого не вышло, но и хорошего тоже. Для меня проще быть одной и не запятнанной чувствами и переживаниями, по крайней мере пока. Так что я твёрдо решаю и дальше сохранять холодный нейтралитет, ставлю смартфон на беззвучный и откладываю его.
Марк.
Сегодня я весь день, как уехал от Эры, занимался делами. В первую очередь, думал, как лучше использовать историю с ее подругой против Морозова старшего. Понятно, что сам он не был запятнан, всю грязную работу поручил своему сыну. Биография Дмитрия тоже была ангельски чиста. На прошлой неделе я санкционировал внеплановую прокурорскую проверку на их фирме, но тоже все чисто. Загвоздка состоит в том, что с помощью заявления подруги Эры возможно и удастся привлечь того мудака к ответственности. Но опять же, со стопроцентной уверенностью могу сказать, что он откупится из-за недостатка улик. Столик, за которым они сидели в клубе находится в слепой зоне, камеры нет. Оксибутират, если верить Антону, достаточно сложно определить в крови, так как при попадании в организм он сразу же распадается на углекислый газ и воду. К тому же, мне нужно прижать Дмитрия, а не его шестёрку.
В прокуратуре, что напротив дома Эры, я проводил много времени, и мне выделили личный кабинет. По привычке оставил машину во дворе дома, а не на парковке прокуратуры.
Днём мне снова позвонила Катя и стала расспрашивать, куда я пропал и почему не брал трубку. Сообщила, что видела мою машину около подъезда и хочет увидеться. Не помню, чтобы она была такой назойливой раньше. Я постарался донести до неё, что у меня сейчас много работы и видеться мы больше скорее всего не будем. Ненадолго повисло напряженное молчание в трубке, после чего она меня послала на три буквы и отключилась. Я лишь усмехнулся.
Написал Эре и предложил увидеться. Отказала. Это уже входит в ее привычку. Пытаясь понять эту девушку, я с каждым разом разбиваюсь о скалы невзаимности и безразличия. Ее не заинтриговала новость о том, что мы уже виделись раньше. Она не спрашивала, что я решил с инцидентом в клубе. А вечером вообще проигнорировала и сообщение и звонок. Руки чешутся наказать ее за подобное поведение, которое ещё никто не позволял в мой адрес. И даже этот факт, что она знает предполагаемый мотив моего интереса к ней, якобы из-за задетого эго-бесит.
В 12 часу только выхожу из прокуратуры и направляюсь во двор, чтобы забрать машину. Изредка посматриваю на телефон, но ответного смс или звонка не наблюдаю. Сучка, доиграется.
Завожу авто и открываю бардачок, шарю рукой в поиске завалявшейся пачки сигарет. Давно бросил, но иногда позволял себе выкурить одну. Именно сейчас хочется.
Опять звонит Катя, и ее звонок раздражает меня. Нехотя поднимаю трубку, приготовившись выслушивать очередные девичьи сопли. — Марк! Слушай, извини. Я погорячилась, правда. — нервно начинает девушка — Ты же не сердишься?
— Все хорошо. — отвечаю я, надеясь быстро закончить разговор.
— Отлично! Марк… ты забыл часы у меня. Не хочешь забрать? — не унимается Катя. Я устало прислоняюсь лбом к холодному рулю.
— Кать, мне некогда. Если не сложно, можешь вынести сейчас, я около подъезда. Собираюсь уезжать. — лениво сообщаю, думая, что она не захочет спускаться.
— А… да, конечно. Я сейчас! — эмоционально произносит Катя и отключается. Я раздражительно вздыхаю и откидываю телефон на сидение, отмечая про себя, что Эра так и не ответила. Может быть, внаглую подняться к ней? Хотя, скорее всего она уже спит. Беру сигарету и вылезаю из машины. Закуриваю, прислоняюсь к двери и рассматриваю дом. Я хотел здесь покупать квартиру, мне понравилось место. Но застройщик продавал только черновые варианты, а мне сейчас не до ремонта.
Издалека слышу характерный шум камаза. Затем машина притормаживает около въезда во двор. Пассажирская дверь открывается, и из кабины показывается девушка. Одетая в спортивный костюм и натянув капюшон на голову, она ловко спрыгивает с камаза и закрывает дверцу. В руках у неё сетка с мандаринами. Улавливая знакомую походку, я внимательнее присматриваюсь к девушке и понимаю, что пропал. Эра без капли косметики с чупа-чупсом во рту, забавно переступая через скользкие участки дороги, направляется к подъезду. Затем оборачивается на сигнал камаза и машет водителю, как я понимаю, своему отцу.
Когда ей до подъезда остается пара шагов, я отхожу от машины и окликаю ее. Эра от неожиданности вздрагивает и чуть не роняет мандарины. Такая смешная. Непривычно видеть ее в спортивной форме, хотя стоит отметить, что ей очень идёт неформальный стиль. — Привет! — говорю я, когда Эра поворачивается ко мне. Она смотрит на меня так, словно я собираюсь отнять ее мандарины. Серьезно, что такого ужасного я сделал, что снова заслужил этот злой взгляд? Вообще злиться тут должен только я.
Эра.
Я остановилась, как вкопанная и просто смотрю на Марка. Злюсь, потому что не ожидала его сейчас встретить. А ещё, потому что он увидел меня в таком нелепом образе. — Что ты тут делаешь? — достаю чупа-чупс изо рта и облизываю липкие губы. От меня не ускользает, как при этом меняется взгляд Марка. Он делает шаг ближе и теперь стоит на расстоянии вытянутой руки от меня. — Да вот, забирал машину после работы и увидел, как моя принцесса прикатила на камазе. — смеётся парень, но потом становится серьёзным. — Почему не ответила, когда я звонил? — Была занята. — тут же отвечаю и мысленно ругаю себя за то, что мне понравилось, как он назвал меня принцессой. Марк поворачивает голову в сторону, где недавно меня оставил папа, и усмехается каким-то своим мыслям.