Побегав вокруг, изрыгая проклятия, расстроенный толстячок начал выгонять пассажиров из салона.
– Вот как-то так. – Сказала я, встав рядом с Рапунцель и с удовлетворением наблюдая, как пропадают черные мушки, стоит людям выйти из автобуса.
– Занятная ты. – Процедила она сквозь зубы.
– Завидуйте молча, девушка! – парировала мисс Хайд, но повернув голову в ее сторону, никого не увидела.
В воздухе она, что ли, растворилась?
Да и черт с ней. Просто случайная знакомая. Хотя вибриссы мои настойчиво подсказывают, что мы еще увидимся…
Глава 2 Сейчас
Металл Фонтанки змеится в камне…Я режу вены – течет любовь!А волчий город глядит в глаза мне,И скалит зубы, и лижет кровь…А. Белянин
Питер принял меня в холодные, пахнущие дождем объятия, как старый добрый друг, которому всегда можно выплакаться. Прохладным воздухом он нежно, бережно обдувал кровоточащие раны в моей душе. Слезы на щеках смешивались с легкой моросью из неба – сизого, как голубиные крылья.
Только сейчас пришло осознание, что все это всерьез – Горана больше нет в моей жизни, и это навсегда. Мы разошлись в разные стороны. Возврата к прошлому нет.
Боль, такая сильная, что не удалось вдохнуть, сжала меня в пылающих объятиях. Я встала у парапета, глядя на Неву, и медленно, выдох за выдохом, через всхлипы, начала отпускать прошлое в ее воды.
Встреча на скале, заноза из его груди, первый поцелуй, стальное кольцо рук, волшебная ночь, кинжал в его сердце, глаза так и не разгаданного оттенка, полные любви, дрожь, стоны, торжествующее рычание…
– Прощай. – Тихо сорвалось с губ. – Навсегда.
Вода приняла мою боль и понесла дальше, растворяя драгоценные воспоминания в потоке других судеб.
Мудрый город молчал, бережно обнимал и понимал все. Я улыбнулась сквозь слезы, передала ему привет от Стамбула и подставила руку ветру, что нетерпеливо дергал за рукав.
– Ну, пойдем, шалун.
Это так просто – довериться древней душе, позволить ей вести тебя, как когда-то турецкая культурная столица вела меня к Глебу. Слезы выплаканы, пожар потушен. Боль стихнет, мы привыкнем друг к другу, притремся, как говорится. Пусть будет, что будет. Без загадываний наперед, просьб, надежд, планов.
Просто шаг за шагом.Просто в новую жизнь.
Ведомая ветром, я шла по мостовым под присмотром пристальных взглядов статуй и памятников, сворачивала под изящные арки, гладила шершавые стволы вековых дубов, улыбалась скалящим зубы каменным львам, ловила редкие лучи солнца, проскальзывающие в прорехи между тучами.
Время текло сквозь меня. Колокольный звон неземными переливами подслушанного разговора звезд рвался обратно в бескрайнюю ширь небес, но, равнодушно ими отвергнутый, покорно падал на лица людей колким дождем, навсегда становясь частью души прекрасного града. Звон был одинок и предан, как и я.
Ветер отпустил мою руку возле католического храма и улетел ерошить перья чайкам, устраивать шоу из танца поднятых в воздух бумажек, бросаться брызгами, искупавшись в Неве, грозно завывать в подворотнях, как злобное привидение, и задирать юбочки юным модницам, заставляя их визжать и хохотать.
Побродив вокруг небольшого бледно-желтого здания, я набралась смелости и зашла внутрь. Полумрак, запах, как ни странно, ванили, негромкий шум голосов. Похоже, подходила к концу служба по умершему. Вернее, месса. Я села на деревянную скамью в задних рядах, чтобы не мешать, и только потом подумала, можно ли вообще санклиту заходить в подобные места.
Мне не удалось подавить усмешку. Ну, потолок не обрушился, святая вода не вскипела, кожа дымиться не начала. Будем считать, все в порядке. В конце концов, и у них похороны, и я прощаюсь с собой прежней. И пытаюсь поближе узнать новую Саяну.
Кстати, идея о знакомстве с этой девушкой пришла не только в мою голову, похоже.
Я встретилась глазами с парнем в передних рядах – в третий раз уже, если не ошибаюсь. На вид около тридцати, высокий, худощавый, темные волосы до воротничка рубашки. Все, как мне нравится. Похож на молодого Хью Джекмана.
Осознав, что беззастенчиво рассматриваю незнакомца, я улыбнулась, но глаз не отвела. Похоже, эта новая Саяна куда смелее прежней.
Ну вот, доигралась – он уже идет ко мне! Дожили – знакомлюсь на похоронах! Черт, как унять этот истеричный смех?!
– Здравствуйте. – Парень одарил меня слегка смущенной, но очаровательной улыбкой.
Приятный голос.
– Здравствуйте. – Хм, вблизи он куда симпатичнее Джекмана, который больше напоминает карикатуру на Пушкина.
Наверное, мое девичье сердце дрогнуло бы, не будь оно вдребезги разбито. В любом случае, верность мне больше хранить некому.
– Я Алекс.
– Саяна.
– Красивое имя. Как и вы. Очень приятно познакомиться. Можно на «ты»?
– Можно.
– Я присяду? – парень сел на скамью рядом со мной. – Ты знала покойного?
– Нет. Просто шла мимо и решила зайти. А ты?
– Знал, но плохо. Саяна, можно пригласить тебя в кино?
– Серьезно? Неожиданно!
– А что тебя удивляет?
– Для начала то, что ты вроде как только что похоронил знакомого.
– Так это только стимул торопиться, ведь жизнь коротка!
– Извини, вынуждена отказаться. Я недавно в городе, нужно снять квартиру. И других дел много.
– Могу помочь. Родственница сдает. Как раз ищет жильцов сейчас. Мансарда с шикарной террасой, вид – мечта! Хочешь посмотреть?
– Хочу.
– Тогда я ей позвоню, может, прямо сейчас и съездим. – Шустрый парень достал сотовый и отошел, оставив меня, как говорит Сеня, офигевать в одиночестве.
Вот это и называется ковать, пока горячо!
Вдоволь поудивляться я не успела. Потому что увидела своего бывшего директора. Как мужчина попал в Питер? Я не помню, чтобы этот трудоголик высшей пробы хоть раз выходной брал! Улыбаясь, он быстро шел мне навстречу. Но чем ближе подходил, тем тусклее становилась улыбка и медленнее шаг. Я повела себя точно также.
– Наум Ильич! – радостно вырвалось вначале. – Не думала… вас… – Язык не повернулся договорить.
Мы остановились в шаге друг от друга, ошеломленные. Оба одновременно осознали то, чего никак не ожидали. Я смотрела на мужчину и отчетливо понимала, что он – санклит. Бывший шеф, вероятно, думал о том же самом, глядя на меня.Да, это как сонар – смотришь, словно отправляя запрос в его суть, и ждешь ответа, который приносит примерное понимание. По крайней мере, мне было очевидно, что мужчина – санклит, полукровка, как и подавляющее большинство.
– Вы?.. – прошептали мои губы.
– Ты?! – прошипел он. – Это невозможно!
На секунду я его даже пожалела – уместить в голове, что человек стал санклитом, намного тяжелее, чем примириться с тем, что директор, которого обожали детишки, пожизненный Дед Мороз, санклит.
– Вы поэтому работаете в фонде? Хотите загладить вину за отнятые жизни? Или… – Вибриссы безжалостно высветили правду, – все еще хуже? Вы держитесь поближе к больным детям, чтобы… отнимать те крохи, что у них остались, ведь никто и не заметит?!
– Замолчи! – рявкнул он, приблизившись вплотную. – Что ты понимаешь?! Ты – жалкая ошибка! Вот поживешь с мое, познаешь Голод, тогда и поговорим! Думаешь, знаешь, что такое страдание? – мужчина зло рассмеялся. – Я тоже был когда-то наивным пионером без страха и упрека. Это быстро улетучивается, поверь!
Я смотрела на него и не узнавала. Добросердечного человека, живущего работой, спасающего детские жизни, больше не было. Совсем другое существо стояло передо мной – холеный, надменный санклит, ценящий только свое существование.
– Славик! – из груди вырвался стон. – Вы… забрали жизнь этого ангелочка! Подонок! – я вцепилась в лацканы его пиджака. – А ведь могли спасти, дав кровь!
– Дать кровь? Чтобы потом быть зависимым от него? Нет уж, спасибо! Да и платить своей жизнью за чужие – глупо!