– Саяна, – окликнул меня преподаватель. – Зайдите к Юлии, она ждет вас в кабинете.
«Старый солдат, не знающий слов любви». Приказной тон, как в казарме. Может, прищелкнуть каблуками и честь отдать? Нет, он шутки не оценит. Вряд ли ему знакомо чувство юмора.
Я кивнула, попрощалась и вышла из аудитории. Интересно, что директрисе от меня нужно? Надеюсь, сын не рассказал ей о моем ночном позоре? Черт. А не ждет ли меня лекция о моральной составляющей будущей молодой Охотницы? Честь мундира и все дела? Если Данила наябедничал, сломаю ему второе колено!
В раздумьях я даже не заметила, как дошла до крыла руководства и вошла в приемную.
Секретарша, Наринэ, примерно моя ровесница, типичная армянка с нежным личиком и длинными темными волосами, правая рука Юлии, посмотрела на меня глазами Бэмби:
– Проходи, она ждет.
Вот попой чую, не нравится ей моя персона. Но не знаю, почему. Какой бы подчеркнуто дружелюбной и вежливой девушка ни была, где-то внутри нее всегда тщательно прячется неприязнь.
– Здравствуйте. – Я вошла в кабинет и осмотрелась.
Однако. Смелое сочетание красного, желтого и черного цветов. Но смотрится на удивление неплохо! Изящная резная мебель, простые пейзажи на стенах, много живых цветов. Да, наша директриса непростая женщина! Стальная леди.
Волевое лицо со впалыми щеками, почти всегда плотно сомкнутые губы, ярко-голубые глаза, подтянутая фигура, светлые волосы чаще всего собраны в пучок. Она постоянно максимально сосредоточена, словно внутри туго сжатая пружина, готовая распрямиться по первой команде. И при всем этом она не производит впечатления робота, мужика в юбке. Но мужской пол таких обычно побаивается и, предпочитая не заморачиваться, окучивает тех, кто попроще.
Мне она была симпатична, чисто интуитивно чувствовалось, что Юлия – хороший человек. Нам почти не приходилось общаться, но, очевидно, сегодня это изменится. Эх, Данила!
– Здравствуй, Саяна. Садись. – Женщина встала из-за стола и протянула мне красивую черную коробку с весьма гламурным бантиком.
– Что это?
– Это ты мне скажи.
Я сняла крышку и увидела большой зеленый флакон в виде паруса. Точно такой же, как те духи, которые Глеб заказывал для меня в Провансе.
Горан. Кто же еще.
– Принесли час назад на твое имя. Полагаю, мы обе знаем, кто отправитель.
Дрожащими руками я закрыла коробку и посмотрела на директрису.
– Саяна, мне неприятна подобная ситуация. Я закрыла глаза, когда этот санклит прислал сумку с вещами. Не стала тревожить, когда принесли твой ноутбук.
Так был еще и ноут?
– Мы не отдали его тебе из соображений безопасности.
– Понимаю.
– Но на этот раз он перешел все границы!
Да, это Горан умеет. Вернее, границы он просто не замечает.
– Подобное недопустимо.
– Согласна. Но при всем уважении, Юлия, я в этом не виновата.
– И что прикажешь делать?
– Вам решать. – Я пожала плечами. – Но мы обе не в силах помешать ему. Будь у меня возможность…
– Иди, ты свободна. – Перебила женщина.
Я уже подошла к двери, сжимая коробку вспотевшими руками, когда она окликнула меня:
– Саяна!
– Да? – неужели все-таки отберет духи?
– Я тоже была молодой когда-то, – мягко сказала Юлия. – И любила санклита.
Вот это поворот!
– Поверь, мне легко понять тебя. Но ничего, кроме боли, любовь к ним не приносит. Останови это, пока можешь. – Она красноречиво посмотрела на коробку в моих руках.
– Стараюсь. – Голос задрожал.
Покраснев, я спрятала подарок за спину.
– Это сложно, знаю.
Не то слово!
– Но ты справишься, я вижу по тебе. Ты боец.
– Спасибо.
– Если нужно будет с кем-то поговорить, приходи.
Вряд ли.
– Никому не говори о том, что я тебе рассказала, пожалуйста.
– Конечно. Да и некому, друзьями обзавестись не удалось пока.
– Ты одиночка. И в этом мы похожи. Держись.
– Хорошо. – Я кивнула и поскорее ретировалась.
Под пристальным взглядом-рентгеном Наринэ мне удалось сохранить невозмутимый вид и выйти из приемной. Вернувшись в свою комнату, я села на кровать, положила коробку перед собой и долго смотрела на нее, не решаясь трогать.
Горан явно не намерен оставлять меня в покое. А если вспомнить, что скоро мой день рождения, то и вовсе плохеет. Что он устроит? Отделаюсь ли я мягким предупреждением, как сегодня, или придется огрести по полной?
Зачем мы вообще встретились?!
Я открыла флакон и застонала. Даже любимый запах теперь связан с ним! Одно мгновение и нежный аромат перенес меня в день бала санклитов. На теле ангельские кружева, руки Горана на талии, горячее дыхание обжигает шею, мысли путаются, желание пульсирует в каждой клеточке тела. А потом была наша первая ночь.
Но это запретная черта, туда возвращаться нельзя!
Я с силой сжала рукой крышечку флакона, раздался треск. Соскочив с кровати, мне удалось облиться духами и подвернуть ногу. Молодец, что сказать! Шипя от боли, я осознала, что натворила. Сколько не мойся, несколько дней этот стойкий запах будет сопровождать меня везде. Хуже не придумаешь!
Я вновь села на кровать и повертела в руках треснувшую крышку. Таааак, а вот и новый сюрприз. Внутри явно что-то есть. Путем нехитрых манипуляций удалось извлечь симку для сотового и крохотный рулончик-записку, в которой было написано «Когда будешь готова, любовь моя».
Но день еще не кончился.
Стоило мне кое-как успокоиться после разговора с Юлией, как в дверь нетерпеливо забарабанили.
– Глеб? – я с тоской посмотрела в его злые глаза и, вздохнув, осведомилась, – что еще мной не так, не там, и не тем местом сделано?
– Все! – рявкнул он, рывком распахнув дверь и войдя в комнату.
– Кто бы сомневался. Давай, ори на меня по-быстрому и вали отсюда, я устала и хочу спать.
– Да мне… чего ты хочешь! Какого… ты втягиваешь в наши дела директрису?! Да еще эта тварь, санклит твой обожаемый, присылает сюда подарки!
– Мне не нужно твое разрешение, чтобы говорить с Юлией!
– Это я привел тебя сюда, поручился, несмотря на то, что Драган смешал твою репутацию с дерьмом!
– Да пошел ты! – прошипела я, отойдя к окну.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – разъярился Глеб и, схватив меня за руку, развернул лицом к себе.
– Не смей мне приказывать! – в душе полыхнула ярость Драганов. – Пошел вон из моей комнаты! Или пожалеешь!
Брат отступил, пораженно глядя на меня.
– Раньше ты такой не была!
– Да, это передалось с кровью Горана! И знаешь, я очень этому рада!
– Ты не моя сестра! – он брезгливо скривился.
– Ты тоже не очень-то похож на моего брата! Это Гуля постаралась? Или, простите великодушно, Гюле?!
– Да ты хоть понимаешь, каково мне думать о том, как он тебя трахал?! – рявкнул Глеб.
– Даже не представляешь, как мне это нравилось! – зло бросила я в его лицо, перекошенное от ярости. – Ни с одним мужчиной не было так хорошо! Мы занимались любовью ночами напролет, а мне все равно хотелось еще! Еще и…
Тяжелая пощечина заставила меня замолчать и разбила губу.
Не веря, что это произошло, я коснулась подбородка и посмотрела на дрожащие пальцы – они были в крови. Злость полыхнула во мне, затмив рассудок – и этой же рукой я отвесила брату ответную пощечину.
– Ты пожалеешь об этом! – прошипела ненависть во мне, заставив наступать на Глеба с моей кровью на щеке. – Убирайся!
Пятясь, он вышел в коридор, и я смогла захлопнуть дверь и рухнуть на пол, словно мне перерезали сухожилия на ногах. Руки продолжали дрожать, но отвести от них взгляд не удалось. Эти красные пальцы мне никогда не забыть.
Мысленно уговаривая себя успокоиться и сосредоточиться на предстоящей тренировке, я протянула руку, чтобы открыть дверь в зал и напоролась взглядом на того самого скандинава, Беру. Белые брови, волосы и ресницы, узкое в районе лба и носа лицо, резко расширяющееся на уровне тонких губ, а потом резко сужающееся, уходя в клиновидный подбородок. Тебя при всем желании не забудешь.