От помещения с комнатами во все стороны лучами расходились новые коридоры с железными дверями.
– Куда двинемся? – спросил Алекс.
– Тоже хотела бы это знать. – Пробурчала я.
Луч фонарика пробежался по стенам и потолку в поисках подсказки. Ничего. В центре старая мебель и что-то накрытое полотном. Я подошла ближе, осторожно стянула ткань и отшатнулась.
– Твою ж мать!
– Что? – Охотник подошел ближе.
Мне хватило сил лишь молча указать на кресло.
В котором величаво восседал скелет.
Горделиво повернув в нашу сторону голову, он надменно взирал пустыми глазницами на незваных гостей, потревоживших его покой. Одна рука мертвеца, с полуистлевшими браслетами, покоилась на скрещенных коленях, другая вальяжно лежала на спинке кресла, пальцем указывая во тьму.
– Ты ушедшему поверь, знает он, как выбрать дверь. – Тихонько пропела я, проследив взглядом, в каком направлении предлагает двигаться перст незнакомца. – Пойдем туда.
– Теперь будем слушаться скелетов?! – лимит Алекса на мистику, очевидно, был исчерпан.
– Хорошо, веди ты. – Я пожала плечами.
Что толку спорить? Сам поймет, что неправ. Мне проще немного потерпеть, чем тратить нервы и силы, объясняя то, чего сама вообще не понимаю.
Мы долго плутали по извилистым ответвлениям, но в одной половине мест нас встретил тупик, в другой – шины, залитые бетоном.
– Сдаюсь. – Признал свое поражение Охотник, со вздохом подняв руки вверх.
Мы вернулись к скелету и подошли к железной двери, на которую он указывал. Проржавевшие петли поддались с трудом, нам пришлось навалиться обоим, чтобы хоть немного с диким скрежетом приоткрыть ее.
Проскользнув в узкую щель, я осмотрелась. Ничего нового. Одно хорошо – никаких лабиринтов, коридор только один. И на том спасибо.
Но в конце бетонного червя нас ждало разочарование – очередной тупик.
– Может, вернемся и набьем мертвяку морду? – Алекс улыбнулся.
– Лучше помолчи, или я твою набью! – рявкнула раздосадованная неудачей мисс Хайд.
– Как скажешь, жизнь моя.
Где взять сил?! И где там Драган с его неисчерпаемым запасом терпения? Хотя зачем он мне, если под боком бегает копия?
Ладно. Будем искать. Вот только что и где, хотелось бы знать! Вокруг просто ледяные стены, склизкие на ощупь, и потолок с проржавевшим воздухопроводом.
Я задрала голову, рассматривая его. Хм, а трубы ведь достаточно большого диаметра. Мой взгляд под контролем фонарика проводил их до тупика. Там вентиляционная система расширялась и ныряла в переплетение прочих коммуникаций – симметрично разветвляясь вверх и вниз.
Мысль металась по голове, как таракан в луче света, не даваясь.
– Черт! – мисс Хайд с досадой врезала кулаком по стене и зашипела от боли. – Мы все с тобой. Ага, как же! И где вы, когда так нужна ваша помощь?
– Что?
– Я не с тобой разговаривала.
– Боюсь спрашивать, с кем.
– Неважно. – Пробормотала я, зачарованно разглядывая белесую Тень – зыбкую, как последний свет луны, растворяющийся в рассвете.
Здесь нет источников света. Откуда она?
А какая, впрочем, разница?
Я медленно двинулась к ней, вытянув вперед руку и со стороны, наверное, напоминая лунатика. Когда до Тени, молочно–прозрачной, как фата призрачной невесты, оставалось несколько шагов, пол под моими ногами зачавкал, словно болото. Еще шаг – и я провалилась по грудь.
– Ага! – торжествующе крикнула мисс Хайд, ощупывая ладонями зловонные сгнившие доски.
– Только ты способна такому радоваться! – Охотник подбежал ко мне. – Ничего не сломала?
– Все заживет. – Беспечно отмахнулась я, протянув к нему руки. – Вытаскивай! Быстрее!
Встав на ноги, я посветила фонариком в дыру. Так и есть, шахта.
– Если закрыта дверь – лезь в форточку. – Я победоносно улыбнулась, поднимая голову к потолку, где виднелось в точности такое же пятно гнили. – Вот и она, наша форточка!
– Спасибо строителям, что не залили бетоном, а наспех прикрыли досками, – пробормотал Охотник.
– Это Россия, у нас и на АЭС могут реактор скотчем обмотать, если трещину даст. Подсади.
– Понравилось на мне кататься? – полыхнув взглядом, Алекс присел на корточки.
– Неужели во мне столько пошлого, что это всем передается? – задалась я риторическим вопросом, забираясь на плечи копии Драгана.
Так, вот эти несчастные доски. Прогнили насквозь. А воняют – ужас!
С трудом подавив рвотный рефлекс, я пробила мягкую, как тесто, массу кулаком и начала расширять отверстие. Комья гнили шлепались на бетон с противным чмоканьем. Зловонная черная жижа потекла на голову и за шиворот, но мне было все равно. До свободы оставалось совсем немного. Если для того, чтобы выбраться из норы Крота, Дюймовочка должна вонять, как тысяча бомжей, то так тому и быть!
– Алекс, тут лестница! – торжествующе прокричала я, когда расширила дыру настолько, что смогла посветить в нее фонариком.
– Я пахну, как общественный бесплатный сортир. – Отозвался он.
– Будешь бурчать, тут оставлю!
– Злая.
Может, и не такая уж и плохая идея. С одним Драганом справиться не могу, куда мне два?
– Так, пробую пролезть. – Я встала на его плечи.
И вновь ледяная лестница, к которой прилипают руки. Переживем.
– Держи веревку.
– Давай.
– Что это? – спросила я, когда Охотник встал рядом со мной.
– Очередной сюрприз, – пробормотал он, глядя на полуоткрытую дверь толщиной не менее метра с открывашкой, как на подводных лодках, напоминающей значок мерседеса.
– Не люблю сюрпризы. – Мне с трудом удалось сдержать мерзкую дрожь. – Так что это?
– Гермодверь, – Алекс уважительно погладил стального монстра.
– А нормальным языком?
– Герметичная дверь. На случай, если снаружи будет… короче, если там совсем хреново будет. За ней «предбанник» должен быть, – он прошел внутрь, – ну да, вот оно, небольшое помещение, а за ним – главный гермошлюз.
– И что это значит?
– А это значит, что мы в полнейшей заднице!
– Почему?
– Потому что он состоит из пяти вот таких же гермодверей, как эта. И нам не открыть ни одну из них, малышка.
– Не может быть! – потрясенно прошептала я, забравшись по маленькой лесенке до самого потолка. – Столько преодолеть, чтобы застрять у самого выхода?! – мои руки уперлись в бетонную плиту. – Ну, и зачем вы привели меня сюда? Посмеяться? – рыча от злости, я принялась дубасить потолок.
И в этот момент бетонная плита начала медленно уплывать вверх.
Часть 4 Бабочка
Я в тесной келье – в этом мире,
И келья тесная низка.А в четырех углах – четыреНеутомимых паука.
Они ловки, жирны и грязны,И все плетут, плетут, плетут...И страшен их однообразныйНепрерывающийся труд.
Они четыре паутиныВ одну, огромную, сплели.Гляжу – шевелятся их спиныВ зловонно-сумрачной пыли.
Мои глаза – под паутиной.Она сера, мягка, липка.И рады радостью зверинойЧетыре толстых паука.З. Гиппиус
Истина здесь, ты ее ощущаешь всей кожей,Слишком близка, но не дает прикоснуться к себе,Век твой молчит, для него твоя жизнь невозможна,Вызов был брошен, стремительным вышел разбег.Разбег, разорвавший цепи,Разбег к недоступной цели,Против ветра на пределе сил.Ария «Безумие»
Глава 1 Это мой берсерк!!
В этом мире случайностей нет,Каждый шаг оставляет след,И чуда нет, и крайне редки совпаденья."Машина времени"
И, как тогда, на скале, сильные руки бережно вытащили меня наружу, во что-то укутали – кажется, в пальто, и сжали, ослепшую от яркого солнца, в крепких объятиях.
Древесно-мускусный аромат и горячая грудь, в которой сердце ставило рекорды по количеству ударов в секунду, помогли опознать Горана.
Привыкнув к дневному свету, я увидела вертолеты МЧС, мощные бульдозеры, экскаваторы, самосвалы, взрывотехнику, погрузчик, поднявший бетонную плиту, и хмыкнула: