— Они хорошие!
— Саяна!!!
— Что?
— Горе ты мое! — Драган усадил меня на что-то мягкое. Кажется, скамья. — Не вставай! — он отошел, оглядываясь.
— Это кухня?
— Да. — Мужчина что-то достал из шкафчика, загремел посудой и вскоре аромат кофе защекотал мой нос. — Держи. — Он поставил передо мной большую чашку и сел рядом.
— А можно я не буду трезветь?
— Почему?
— Мне было так весело. — Губы задрожали. — А теперь очень грустно.
— Взаимосвязи не вижу, но рад, что вы не успели по дорожке кокаина занюхать. — Он подозрительно посмотрел на меня. — Вы ведь не успели?
— Увы. Но время еще есть!
Мы расхохотались. Я большими глотками выпила кофе. Крепкий, горький.
— Гадость какая!
— Коктейли, конечно, вкуснее были, кто бы сомневался! — санклит не упустил случая съязвить.
— Вот люди зачем пьют? Чтобы водки, проклятой, стало меньше! — изрекла я.
— Так ты и до водки добралась?
— Нет, там было три вида виски, кажется. И текила. Надо Шрэка спросить.
— Ты Four Horsemen пила?!
— Да. Двойной! — я с гордостью кивнула.
— Убью бармена! — прошипел Горан, возвращаясь к плите.
Вскоре передо мной стояла новая чашка с кофе, еще больше прежней.
— Можно я просто активированного угля выпью?
— Какой уголь? Тебе капельницу ставить надо! Пей!
— Меня от его запаха тошнит.
— От коктейлей не тошнило!
— Вредный. — Понимая, что это во всех смыслах удар ниже пояса, я прижалась к Горану и положила голову ему на плечо.
— Это подло с твоей стороны. — Пробормотал он, обнимая меня.
— Знаю. — Моя рука легла на его затылок.
— И ты пьяна.
— Вот и воспользуйся этим.
— Саяна!
— Ш-ш-ш, — я поцеловала его в уголок губ. — Замолчи уже.
— Бессовестная, — выдохнул он, прижимая меня к себе. — Любимая…
Поцелуй был изощренной пыткой. Тело льнуло к Горану, требуя большего. Он усадил меня сверху, как тогда, на лестнице. Нежно лаская ноги, его ладони от щиколоток медленно поползли вверх под платье. Сжав мои бедра, мужчина застонал. Я тоже.
— Саяна… Ну что с тобой делать?
— Объяснить? — промурлыкала я.
— Так, прекращаем! — тяжело дыша, санклит усадил меня обратно на скамью и отошел подальше.
— Как всегда, на самом интересном месте! — пожаловалась я. — Зачем ты издеваешься?
— Это я издеваюсь?! Где твоя совесть?!
— Не дави на нее, там и так уже пюре.
— Сколько коктейлей ты вообще выпила?
— Не считала. Но кажется, они уже просятся наружу.
— Тебя тошнит? — Горан подскочил ко мне.
— Не смеши! — я с пафосом оттолкнула его руку. — Блюют только слабаки!
— Закусывают, похоже, тоже только они!
— Именно! Ну, где девушка может уединиться?
— Горе ты мое! — и ругаясь, и смеясь, хорват довел меня до дамской комнаты. — Там духи в литровом флаконе стоят, не пей их, хорошо? Или хотя бы мылом закусывай.
— Очень смешно! — фыркнув, я захлопнула дверь перед его носом, потом приоткрыла и, просунув голову, поинтересовалась, — а ты не будешь обследовать помещение? Ну, в унитаз заглянуть, вдруг там кто-то из гостей спрятался? Так, ты чего? — не веря своим глазам, я смотрела, как посерьезневший Драган, отодвинув меня плечом, заходит в туалет и всерьез проверяет все кабинки.
— Все хорошо. — Он вышел в коридор. — А будешь так шутить, я тебя…
— Отшлепаешь?
— Нет.
— Выпорешь?!
— Похоже, что надо. — Горан рассмеялся и затолкал меня в комнату.
Сделав то, ради чего, собственно, пришла, я вымыла руки, смочила холодной водой шею и щеки и почувствовала, что трезвею. Но это не помешало мне выйти не в ту дверь, через которую зашла, и направиться на поиски приключений. Благодаря незнанию дома заплутать удалось почти сразу. Насмотревшись на обнимашки, и не только, многочисленных парочек всех ориентаций, я каким-то чудом попала на улицу.
Глава 4. Ядовитый нектар
Саяна
Холодный ветер мгновенно выгнал большую часть хмеля. Но стоило повернуть голову вправо, как я начала в этом сомневаться.
Есть такие люди, как колодцы. Чем дольше смотришь, тем сложнее отвести взгляд, затягивает. Девушка в белом, что курила, прислонившись плечом к витому мраморному столбу с шаром-фонарем на верхушке, была как раз из таких.
Белые волосы, поднятые в высокую прическу, идеально оттеняли молочно-фарфоровую кожу с нежнейшим румянцем, которого не добиться никаким макияжем. Огромные широко распахнутые глаза в густой опушке длиннющих черных ресниц хотелось звать очами. Определить их цвет как голубой я не смогла, потому что сочла это кощунством. Белоснежное кружево обтекало совершенную фигуру, создавая обманчивое впечатление, что между умело сплетенными орхидеями мелькает розовое тело. А тонкий аромат, что подошел бы цветку папоротника, явно создали именно для нее — уверена, эти духи не купить.