Аничков мост
Мост через Фонтанку на Невском проспекте неоднократно перестраивался, но название сохранялось старое. Только почему-то на прикрепленной у моста дощечке в 1908 году появилась надпись: «Аничкин мост». Это искаженное название петербуржцы быстро подхватили. И, быть может, оно бы прижилось, если бы не непредвиденный случай…
В 1912 году приехал в столицу один из дальних потомков М. О. Аничкова. Гуляя по Невскому, он обратил внимание на надпись у моста через Фонтанку. И в тот же день, крайне возмущенный, написал жалобу в городскую управу. В ней гость доказывал, что предки его были не Аничкины, а Аничковы.
Городская управа запросила архив. Полученный ответ документально подтверждал справедливость жалобы. Поэтому впредь мост именовали Аничковым.
В 1738 году на месте современного Поцелуева моста был возведен деревянный пешеходный мост; в 1758 году его сделали проезжим, а в дальнейшем он еще дважды подвергался переделкам. Однако имя свое, полученное еще в XVIII веке, он сохранил до наших дней. Несколько необычное и интригующее название моста стало причиной всяческих домыслов и фантазий. Одни напоминают, что Мойка некогда служила границей города и здесь, у заставы, обычно прощались; другие утверждают, что рядом с мостом находилась тюрьма и что на этом месте заключенные расставались с родными и близкими; третьи рассказывают о том, как в старое время у моста назначали свидания влюбленные и т. д.
Между тем, в действительности происхождение названия моста самое прозаическое. Дело в том, что на левом берегу Мойки, на углу теперешней улицы Глинки, стоял дом купца Поцелуева, в котором находился трактир с названием «Поцелуй». Мост же, оказавшийся напротив этого питейного заведения, стали именовать Поцелуевым.
Поцелуев мост
Многие убеждены, что название улицы «Моховая» возникло от некогда находившегося здесь болота, покрытого мхом. В эту версию легко поверить, если учесть, что берега Невы в прежние времена были покрыты топкими болотами и глухими лесами. Но такое объяснение является надуманным. Известно, что первоначально эта улица именовалась Хамовой. Название же «Хамовая» связано со старинным словом «хамовник» — «ткач», «полотнянщик». В 1711 году Хамовный двор (ткацкие мастерские) был переведен из Москвы в Петербург и первое время находился на Березовом острове. В середине XVIII века Хамовный двор перевели на левый берег Невы, где и поселились «мастера хамовного дела», то есть рабочие, ткущие полотна и паруса для флота. Так близ Фонтанки возникла улица, которую стали называть Хамовой. С 1753 года под таким именем она обозначена на планах Санкт-Петербурга. Но в плане города 1792 года мы уже находим ее современное название — Моховая улица. Надо полагать, что устаревшее да к тому же неблагозвучное название путем простой перестановки слогов было переделано, и Хамовая улица превратилась в Моховую.
Поэзия зодчества
Санкт-Петербург — один из красивейших городов мира, замечательный памятник зодчества и градостроительного искусства. Его великолепные ансамбли, дворцы, храмы получили всемирную известность.
Первым архитектором Санкт-Петербурга был выходец из Швейцарии Д. Трезини, По приглашению Петра I осенью 1703 года он приехал в Россию, где нашел свою вторую родину. Архитектор творчески воспринял традиции и особенности русского национального зодчества.
За те 30 лет, что прожил Трезини на берегах Невы, он участвовал в решении больших градостроительных проблем (по его проектам заложены Кронштадт и Александро-Невская лавра) и возвел ряд замечательных сооружений. Это Летний дворец Петра I (1710–1714), Петропавловская крепость (под руководством Трезини строились каменные бастионы и куртины), Петропавловский собор (1712–1733), Петровские ворота Петропавловской крепости (1717–1718), здание Двенадцати коллегий (1722–1742), Благовещенская церковь (1717–1735) и Духовской корпус Александро- Невской лавры (1717–1735; разобран в 1910–1914), а также большое количество ныне не сохранившихся зданий (Гостиный двор, второй Зимний дворец и др.). По заданию Петра I Трезини разработал серию «образцовых» (типовых) домов для различных слоев населения — «именитых», «зажиточных», «подлых» (людей податного сословия) и пригородных дач. Постройки зодчего были характерны для раннего этапа русского барокко и отличались скромностью декоративного убранства.